По пути прогрессивного патриотизма
Политолог, глава «Политической экспертной группы» Константин Калачев – о возрождении Партии любителей пива в интервью авторам канала «Ставка на доверие» Роману Кургану и Владимиру Жданову. Первую часть интервью читайте по ссылке здесь.
- Программа ПЛП - это чисто фан, я так понял?
- Ничего подобного. Ну как вы можете назвать чисто фаном то, что написал серьезный человек, юрист. Посмотрите его ТГ-канал, почитайте «Адвокат говорит». У него 25 тысяч подписчиков, мудрейший человек. И я на самом деле тоже писал программы для разных партий. Поверьте мне, просто фан писать не буду. Там как раз наша идеология вполне раскрыты, отражена. И, опять же, не не будем упрощать. Да, конечно, мне нравится, когда я могу давать интервью, когда обо мне пишут и говорят. Но не это главное. Я тоже всего лишь инструмент расширения пространства свободы. Наша идеология - прогрессивный патриотизм, мы сторонники расширения пространства свободы. Вы поймите, у нас все партии государства, у нас нет партии общества, у нас никто не ставит во главу угла человека, в самый центр. У нас все про патернализм, поклонение государству и вождю. Мы же говорим, что на самом деле надо расширять пространство свободы.
- Константин, я согласен. У нас на самом деле нет никакого спора. Я сейчас сформулирую для мысль, с которой, надеюсь, вы согласитесь. Абсолютная власть на земле принадлежит только Богу. В этом истина, а я верующий. Только Богу. Вы идете в политику не для того, чтобы стать партией власти, не претендуя на какие-то там должности огромные в исполнительной власти, но вы идете для того, чтобы влиять на общество, на процессы, происходящие в стране. И вот это влияние в моем понимании тоже составляет частичку власти.
- Я согласен, да, это совершенно другая власть, влияние на ту же власть. На самом деле популярный писатель обладает властью, как и популярный режиссер обладает властью. Влияние - это тоже власть. Да, мы хотим влиять, продвигая те темы, те идеи, которые отражают интересы наших избирателей.
А кто такие наши избиратели? Мы проводили исследование, выяснили, что это, как правило, молодые люди до 35 лет, преимущественно мужчины. Вообще, если говорить об электоральном рейтинге, 7% рейтинга у мужчин, 2% у женщин, что не есть хорошо. Хотелось бы бороться за женщин, за женские симпатии. И это люди состоявшиеся, образованные, это люди достаточно обеспеченные. Это люди, которые против архаизации страны, которые понимают, в какой ситуации мы сейчас находимся. А ситуация объясняется очень просто. Демография. Какой сегодня возраст россиян? Уже больше 42 лет. Кто нами правит? Люди весьма пожилые. На кого они опираются? На старшее поколение. Для молодого поколения, даже для среднего, выхода нет, то есть они в меньшинстве. Им навязывают определенное представление, ценности. Все это связано с тем, что 50 или 60 лет назад трава была зеленее, небо было голубее, девушки любили за так, и вообще было равенство и братство. То есть, на самом деле, для пожилых людей это очень свойственно. Я себя, слава богу, не считаю таковым, как молодой отец, я не могу себя считать таковым, я же многодетный отец. У меня сыну младшему 2 года, и мне стареть нельзя. Но я прекрасно представляю логику пожилых. Каждый раз, когда встречаюсь с мамой, она мне рассказывает о том, как было хорошо в ее детстве, хотя ничего особо не было, была только картошка. Но, мол, как это было здорово, телевизора не было, но одна книжка была, как это было здорово, ну и так далее.
Я думаю, что для того, чтобы Россия была конкурентоспособной, нужно двигать идеи прогресса. И, кстати, опять же про Партию любителей пива, как вы думаете, если вы все зависите от каприза одного человека… Дело в том, что традиционные партии перестают представлять интересы значительных групп, слоев населения. Если вообще представляют какие-либо интересы, кроме интересов партийной бюрократии. Вся борьба – борьба за мандаты. Ни за что другое. Все сплошная имитация. Людям хочется чего-то другого, находясь в тяжелой атмосфере. На самом деле, у нас не так все плохо, хочется иногда только холодного пива или свежего воздуха. Мы может быть и не соответствуем запросам, ожиданиям тех 5%, которые считают, что Партия любителей пива имеет право на существование, готовы за нее проголосовать, но надо пытаться соответствовать. И, поверьте мне, шишек набито много, опыт большой. И если бы меня интересовала карьера, я бы, наверное, по-другому себя вел, жил. По-другому.
- Мне кажется, что когда вашу партию узнали...
- Я бы сейчас сидел в Госдуме. Боже мой. Ну, на самом деле, приглашали бы меня в 2017 году на встречу с Кириенко в узком кругу. То есть, надо было просто вести себя правильно, да? Сейчас бы сидел вместе с Олегом Матвейчевым и Дмитрием Гусевым. Есть такие политтехнологи, ставшие депутатами. Да, мы знаем. Третьим, да? Там. И что? Я уже не хочу в Госдуму.
- Ну, почему? Почему парламентской партии вы не хотели бы стать?
- Я этим переболел. Для того, чтобы стать парламентской партией, нужны деньги, ну просто хотя бы для того, чтобы донести информацию для избирателей. Например, парламентские партии на выборах в Госдуму, на регион, на своего кандидата, порой тратят по 100 миллионов рублей.
- А как вы будете решать этот вопрос? Вам нужны деньги, объективно.
- Начнем с того, что должен делать. Партия сама начала работу на узнаваемость, нам не надо зарабатывать, уже есть то, что есть. В 90-е кампания ПЛП обошлась в 400 тысяч долларов, не помню какой был курс. Это стало очень хорошей инвестицией, потому что результате мы сейчас получили бренд с узнаваемостью 37 процентов. Нам не нужно вкладываться в узнаваемость, нам нужно вкладываться в доверие.
- До 37 процентов среди кого?
- Среди россиян. Каким образом это получилось? Да по всякому. Откройте анекдоты про партию любителей пива, есть юмористическая такая история, есть другая история, где-то какие-то мои интервью за последние 30 лет, где-то народное творчество. Так или иначе, бренд живой, это раз. Второе, безусловно в любом случае нужны деньги, потому что узнаваемость надо конвертировать в доверие, просто надо провести некие процедуры. К примеру, мы не сможем сдать первую квалификацию. Ну, не успеем, допустим. Нас зарегистрировали, но мы не успели попасть на выборы следующего года. Соответственно, мы не смогли провести список хотя бы в один региональный парламент. И нам нужно собирать подписи на выборы в Госдуму. Сбор подписей стоит денег, безусловно. Но как-то нашли же деньги в 90-е, хотя очень небольшие деньги. Сейчас ,я думаю, возможностей даже больше, потому что в 90-е не было соцсетей, фандрайзинг был затруднен. Сейчас реально соцсети позволяют постучаться буквально к любому и каждому.
Кстати, партия может осуществлять коммерческую деятельность. Поверьте мне, мерч Партии любителей пива будет очень ходовым товаром, если его выпустить. Мы сделали майки, футболки Партии любителей пива. На них очередь. Выпустили никак не для продажи, просто сувенир. Пиво партийное. Банок 100-200. За ним очередь. Так делает австрийская партия. Они продают мерч. Они запустили свое пиво, собирают членские взносы. В конце концов, есть те, кто готов что-то пожертвовать, тот же самый съезд тоже будет стоить денег так иначе, представьте себе - 200 делегатов со всей России, кто-то должен купить им билеты и так далее. Я надеюсь на обеспеченных людей, которые готовы потратить толику малую для того, чтобы поучаствовать в расширении пространства свободы и продвижении прогрессивного патриотизма. Много денег нам не нужно.
- Вы говорите, что по опросам ваш избиратель - это 35-летний состоявшийся человек, в основном мужчина. По мне так вот расширение фарватера свободы, партии любителей пива и вообще вот это «за» протесты, это что-то инфантильно-анархическое. Это мое личное мнение. Но при этом вы рисуете картину, что у вас 35-летние и состоявшиеся люди. Не складывается у вас впечатление, что это просто не только ради фана, но и ради просто протеста такого? Типа - мы в пику будем голосовать за эту вот дичь, Партию любителей пива. Ну, Партия любителей пива, это же никогда серьезно не будет звучать.
- А либерально-демократическая партия, это серьезно? Которая вообще не либеральная, не демократическая.
- Это другой вопрос. Это набор хороших слов. Либеральная, демократическая партия, да еще и Россия.
- Это серьезно, да. Я преподавал в том числе в Высшей школе экономики, читал лекции о партийном строительстве, вообще о партийных системах. Посмотрите на названия партий, правящих партий в других странах. Вы думаете, там все как либерально-демократические? Там такие названия правящих партий, что мама не горюй. Например, в свое время победила на выборах в Таиланде партия «Тайцы любят тайцев». Неплохо да. Но у нас скажут - что за дичь какая-то. Не в названии дело. Начнем с того, что название должно просто привлекать, а дальше уже содержание, сперва форма, потом содержание. Но да, безусловно там есть какой-то элемент протеста. Князь Кропоткин не был инфантильным, революции не принял, как известно, потому что был сторонником все-таки мирных форм.
Но - про когнитивный диссонанс в 90-м, раздали 20-летним 50-60 тысяч членских билетов, значки, а кто за нас проголосовал результате, знаете? За нас сто процентов голосовали в СИЗО, за нас проголосовали военные в Чечне, за нас очень хорошо голосовали моряки Балтфлота. А молодежь на выборы не пришла, они пиво пили, многие из тех, кто мог проголосовать, говорят - ну ты понимаеш,ь на самом деле время такое, мы выбираем между демократами и коммунистами, возможен коммунистический реванш, надо поддержать демократов, потому что вернемся в совок и тому подобное. То есть мы убьемся за серьезно, а вы какая-то фигня, вы чем-то там таким занимаетесь…
Но сейчас времена изменились, и мы не претендуем больше на большинство, оно будет настроено скептично. Скажите какой-то бабушке про Партию любителей пива, она ответит вам: ужас какой – расстрелять, и добавит – да, я проголосую за партию власти, потому что я регулярно получаю пенсию. Пенсия мизерная, но зато получаю регулярно, в 90-е годы пенсии не было. Хотя пенсия была, но давали нерегулярно. То есть у каждого своя мотивация. Если мы хотим, чтобы выходили на выборы, должен быть большой набор предложений. Интерес к выборам падает. Выборы становятся инструментом консервации, не являются инструментом перемен. Более того, конкурентность выборов ушла, мы от выборов перешли к голосованиям. Поверьте мне, люди это чувствуют, и поэтому – да, в пику могут голосовать за какую-нибудь другую партию, даже против всех, за альтернативу. Мы всем параллельны, мы никому не перпендикулярны, мы не оппозиция ни в коем случае, мы альтернатива. За альтернативу могут голосовать, кто-то из-за протеста, кто-то любит пиво, кому-то понравится то, что говорю я или еще кто-то, кому-то понравятся наши программные принципы, всякое может. Давайте людям предоставим такую возможность.
Скептицизм я прекрасно понимаю, но знаете из какого сора действующие партии собирались? Есть легенда о том, как они создавались, а есть фактология как они создавались, и я думаю что с точки зрения возможности выбора – пусть будет больше партий хороших и разных. Проблема в том, что многие просто номер отбывают. Простой пример: не хочу никого критиковать, всем параллельно, но я решил сравнить аудиторию собранную ПЛП в телеграм за полтора месяца - 2000 подписчиков, с другими партиями. Что ж так мало, думаю. Открываю «Зеленую альтернативу» - в их ТГ-канале 1000, там котики Васи Ложкина, и больше ничего. Котики Васи Ложкина и тысяча подписчиков, но участвуют в выборах, никто не задает этот вопрос - вы какие-то несерьезные, а зачем вообще на выборы пошли. На самом деле все прекрасно понимают, что они вписаны в систему, мы тоже хотим вписаться в систему мы на самом деле не антисистемные и тоже хотим, чтобы система нас приняла и признала. Но у них люди номер отбывают: проснулись перед выборами, что-то поизображали, снова заснули. А у нас: я с утра до вечера отвечаю на звонки. Ну какой номер они смогут отбывать? Например, выдать кандидата в губернаторы, который должен проиграть. Спойлеры - это наше святое, ну что ж, там номер можно отбывать очень даже неплохо, для этого по крайней мере надо три баннера повесить, куб поставить, кого-то с газетами выпустить, ну хоть что-то создать.
Есть живое творчество народных масс, и когда я смотрю, сколько каждый день я получаю звонков, писем, предложений о том, что надо вот это и вот это делать, я прекрасно понимаю, что сам просто попал в поток. То есть на самом деле это не я такой умный, я всего лишь попал в поток, запрос есть, поток понес. Посмотрим, что будет дальше. Думаю, что нам, конечно, первый раз откажут в регистрации, скажут, что как же, это было еще в 90-х годах. Но попытаемся, может быть, сделаем ребрендинг, создадим ПЛП, партию любителей прогресса, партию любителей Путина. Партию любителей Путина, отлично. У нас партия любителей Путина одна уже есть. И она у нас считается партией власти.
- Такие действия и решения как создание партии надо согласовывать в администрации?
- Безусловно, чего лукавить. Сейчас за нами наблюдают, нам никто не мешает, никто нас не согласовывает, я просто в листе ожидания. То есть сейчас мы, может быть, неактуальны. Какое пиво? Тут такие события серьезные вокруг нас разворачиваются. Но в дальнейшем, может быть, и окажется, что наши интересы в чем-то совпадают. Например, если нужно действительно добавить чего-то интересного в выборы, если нужно разбудить спящих избирателей, если нужно стимулировать явку молодежи, если, в конце концов, нужно просто показать на внешнем контуре даже, что в России есть демократия. Слушайте, ну у австрийцев есть партия пива, и в России есть. Вот смотрите, какая тирания, какая деспотия, какой авторитаризм? У нас партия пива есть. То есть всякое может быть.
- На мой взгляд, вы очень актуальны, потому что как вы сказали, вы системные, не против системы, но при этом вы в отличие от остальных не картонные.
Как я могу быть вне системы, если я пару лет проработал в ЦИК Единой России, но, конечно в АП ко мне отношение осторожное, хотя это больше мифология, всякое разное, не столько мои действия, сколько комментарии коллег по поводу моих действий. Допустим, я помню жаловались, зачем я помогаю Бортко, причем бесплатно, просто так. То есть, словно говоря – блин, какой-то он не такой, не хватает цинизма, был бы вот циничным как остальные, все было бы здорово. Наверно тогда был бы я не я, то есть всю жизнь бороться за независимость, а потом вдруг куда-то встроиться. Это можно было бы сделать, но тогда пришлось бы петь ту же самую песню, что и все. Один очень уважаемый человек, помню, говорил – ты же можешь как Олег Матвейчев или как Дима Орлов. Я говорю – если я буду как Матвейчев или как Орлов, я буду Матвейчев или Орлов. А я могу быть самим собой. На что мне сказали – Костя, ты не понимаешь, закончились 50 оттенков серого, закончились все полутона, все краски мира закончились, есть только белое и черное, мы и они, свой и чужой, ты определись. Я говорю - вы знаете, на самом деле я всегда предпочитал быть в центре.
- Как будете влиять на ситуацию в государстве вашей партией, недопартией или обществом, сообществом?
- Это было бы на самом деле слишком уж самонадеянно говорить, на предмет влияния. Вначале было слово. Как говорил Владимир Ильич Ленин, идея, овладевшая массами, становится реальной силой. Газеты, журналы… Для начала нужно сформулировать нашу программу. Чем я сейчас занимаюсь? Я пишу программу для минюста, которая могла бы найти отражение в программе предвыборной, чтобы мы с ней могли участвовать в 2026 году. Это набор предложений, которые должны быть услышаны. Если идея правильная и проросла, она становится точкой сборки. Это как с хорошей книгой или фильмом. Есть фильмы, на раскрутку которых тратятся десятки, сотни миллионов долларов, а фильм не идет. А есть малобюджетный фильм, который вдруг получает большую аудиторию и большую кассу. То есть, в принципе, это вопрос формулировок. Вопрос того, кто мы такие и чего хотим, за что мы. Кстати, вот это я мог бы даже оставить.
- Это тезисы, которые...
- Да, это пока первые два документа партийных. Это еще не программа. Программа на самом деле пишется. Это наш бренд официальный, это старый наш логотип, я в 1994 году заплатил за эту фигню агентству «Знак» полторы тысячи долларов. Сейчас мне говорят, что это уже архаика, надо менять и у нас есть люди, которые предлагают вообще сделать ребрендинг. Эти тезисы у меня тоже есть, их можно найти. Мы их вывешивали все в телеграм-канале. Так вот, начале было слово, и через слово можно пытаться повлиять. На самом деле я не склонен нашу власть оглуплять. Она рефлексирует, безусловно. Иногда она, конечно, может ломать через колено, иногда она может настаивать на чем-то, что может быть даже не разделяется большинством, но она рефлексирует постоянно. Поэтому отсюда - увлечение соцопросами, социсследованиями, постоянный опрос, выяснения, что люди думают по тому или другому поводу. Поэтому, если ты можешь как бы продвигать те или иные идеи, ты уже влияешь.
- Мне кажется, опросы делаются по другой причине, не с целью узнать, что народ думает. Да, знаете, я вот люблю отвечать на тесты, потому что у меня всегда очень высокие результаты и это тешит мое самолюбие, точно также опросы показывают очень высокие результаты, которые приятны, ласкают слух некоторых людей.
- Это проблема, да. Кстати, сами социологи жалуются, что начальство только цифры интересуют, не с интерпретациями, и обычно эти цифры докладывают не социологи. Проблема одобряемых ответов очень серьезная - люди стали чаще врать, да или отказываться отвечать, это факт. Но так или иначе опросы проводятся, и не только для того, чтобы услышать то, что хочется, потому что основная задача нашей власти - обеспечение стабильности, и поэтому нужно мониторить все происходящее для того, чтобы увидеть риски и угрозы, и вовремя эти риски и угрозы купировать. Я говорю людям: честно отвечайте на вопросы, потому что это зачтется, это на самом деле инструмент вашего влияния.
Так вот, если мы сможем влиять на умы, настроение хотя бы 5 процентов населения, то это уже серьезно. А что касается конкуренции с кем бы то ни было, мы не конкурируем. На вопрос «Считаете ли вы, что какая-либо из существующих партий представляет ваши интересы», под 40% ответы, что так не считают. И эта цифра растет. Скоро их будет больше половины, людей, которые не считают, что существующие традиционные партии представляют их интересы. И что с этим делать? С этим надо что-то делать?
- А я думаю, что у вас есть большие перспективы. Мне кажется, что партию зарегистрируют. И когда партию зарегистрируют и люди будут знать, что за сочувствие этой партии их не накажут, то ваших сторонников станет больше. Мне также кажется, что время совсем деревянных пропагандистов уходит. Надо быть тоньше, самый твердый материал, алмаз, например, он же и хрупкий одновременно, и может рассыпаться от удара молотком, хотя твердый, да, можно стекло поцарапать, поэтому надо быть тоньше и гибче. И я думаю, что у вас есть все перспективы.
- Хорошее сравнение с алмазом. Хорошее, потому что, действительно, антихрупкость системы приобретается тогда, когда существуют вызовы и угрозы, сравнение с алмазом очень уместное. А еще вы мне напомнили, мой коллега политолог Виноградов сказал следующее: «Почему пиво? Потому что все остальное уже запретили». То есть, это как раз продолжая ваши мысли о том, что в ПЛП можно вступать, не боясь. Кстати, некоторые самые умные региональные координаторы решили пойти к вице-губернаторам по внутренней политике в регионах с вопросом - а можно ли? Сказали, знаете, никаких инструкций нет, не запрещено. Ну как бы и не разрешено, у них инструкции нет, - ну ладно там, давайте. Воспринимают, что если не запрещено слушать, это уже достижение. Когда что-то не запрещено, а в нынешнее время запретов все больше и больше, это уже здорово и люди хотят какие-то легальные форматы, не опасные.
Я могу привести пример. Человек на меня может обидеться, поэтому не буду называть регион. Но скажу. Известный пивовар и свободных мыслей человек пишет мне: «Я хотел бы вступить в вашу партию. Чем я могу быть полезен?». Сам пишет. У меня, мол, столько-то пивоварен, пивных ресторанов, такая-то региональная сеть, вообще все круто. Я закрою весь Урал и всю Сибирь практически. Проходит месяц: «Ой, мои партнеры подумали - политика дело такое опасное, партия дело рискованное, а вдруг прилетит». Мы довели на самом деле до чего? До того, что уже от слова «политика» люди шарахаются как от огня, боятся даже Партии любителей пива.
