«Нам ученье ничего…»: от Аракчеева до Афгана и Сирии

Нам ученье ничего,

Только очень тяжело.

Между прочим тяжело,

Что не знаем ничего.

Солдатская песня

В своем телеграм-канале политолог, журналист Алексей Чадаев высказал мнение относительно качества подготовки мобилизованных в «кадрированных» и вновь созданных воинских частях. Его тезисы получили развитие в заметке президента Центра ПРИСП Александра Точёнова. 

К дискуссии о качестве подготовки военнослужащих также присоединился политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев.

Кадрированные решают

Развивая тему подготовки мобилизованных, следует отметить, во-первых, что в ВС РФ (по крайней мере – формально), нет кадрированных частей. Под этим термином подразумеваются соединения, которые укоплектованы лишь частично. Они имеют командный состав и оснащены техникой и вооружениями, но насыщать их рядовыми предполагается именно в период после начала боевых действий. В случае возникновения вооруженного конфликта в кадрированные части должны направить уже отслуживших и числящихся в запасе граждан. Согласно самой концепции кадрированных частей, после насыщения их пополнением такие соединения должны пройти переобучение, и через несколько месяцев превратиться в реальную боевую силу.

В России кадрированные дивизии были ликвидированы еще в 2009 г. по инициативе министра обороны Анатолия Сердюкова и главы Генштаба Николая Макарова. В 2012 г. из-за нехватки призывников в бригадах ВС РФ вновь создали кадрированные батальоны, однако затем от этой практики все же отказались.

Части, которые сейчас публицисты именуют кадрированными, на деле представляют собой обычные подразделения с боевым опытом, восполняющие полученные потери.

При этом в рядах ВСУ есть кадрированные части, и их использование, несмотря на очевидные проблемы с развертыванием, не раз позволяло украинскому командованию стабилизировать линию фронта. И это в обязательном порядке должно быть учтено в ходе перестройки ВС РФ на основании полученного на Украине опыта.

Болезни «армии мирного времени»

Во-вторых, сравнительно низкая боеспособность необстрелянных или вновь формируемых частей является вполне закономерной. Армия в мирное время почти неизбежно разлагается в силу отсутствия главного механизма отсева профнепригодных кадров – практики. Конечно, если во главе Вооруженных Сил стоит гений, подобный, например, Альбрехту фон Роону, должность боеспособность армии может быть обеспечена и в отсутствии опыта пребывания солдат и офицеров «на наковальне войны». Но кадры такого калибра – штучный товар, который к тому же может обеспечить лишь эффективная система отбора и воспитания специалистов. Которая в России на данный момент, в лучшем случае, находится лишь на этапе построения.

В период мирного времени почти в любой армии неизбежно запускается механизм отрицательного отбора: наряду с грамотными командирами, вверх по карьерной лестнице продвигаются мастера пиара и шагистики, специалисты в составлении отчетов и гении в области предсказания ожиданий и настроения начальства. Одновременно в ряды армии массово поступают люди, в чьи планы в принципе не входит участие в боевых действиях. Они надевают форму ради льгот и приличной зарплаты.

Горькие плоды побед над слабым противником

Впрочем, даже относительно регулярное участие армии в боевых действиях не гарантирует поддержания ее боеготовности в должной степени, в особенности, если речь идет о борьбе против заведомо более слабого противника. В правление Екатерины II Россия активно воевала с соседями – турками и поляками, но в итоге императрица оставила сыну в наследство весьма запущенную артиллерию и находящуюся в отвратительном состоянии кавалерию. Подтянуть до нужных кондиций соответствующие подразделения удалось лишь благодаря усилиям Павла I и Аракчеева. О состоянии флота на начало XIX  в. сами за себя говорят итоги борьбы с британцами на море в 1808 г. Эскадра Сенявина, разбившая турок  в Афонском сражении и при Дарданеллах, без боя капитулировала перед англичанами в Лиссабоне. А адмирал Ханыков после соединения британской и шведской эскадр на Балтике и вовсе предпочел увести свои корабли от греха подальше под защиту береговых батарей.

Соответственно, даже при наличии условно «обстрелянных командиров» (в случае нашего кейса в этом качестве могут выступать ветераны войн в Чечне, Осетии и Сирии) обеспечить боеготовность армии можно лишь при одном условии: если главные организаторы процесса построения Вооруженных Сил хорошо осознают их слабости и имеют четкий план оперативного устранения огрехов.  

Афганские уроки

Отдельного внимания заслуживает и опыт войны в Афганистане. Как правило, в учебках будущих воинов-интернационалистов готовили вполне прилично (включая освоение специфики боя в горных условиях), однако во многих частях процесс был поставлен отнюдь не идеальным образом. С одной стороны, подготовку осуществляли преимущественно сержанты и прапорщики, не имевшие боевого опыта. Многие инструкторы представляли собой вчерашних новобранцев, сдавших экзамены в учебной роте на отлично. Они, безусловно, являлись хорошими специалистами, но не имели представления о специфике действий в боевых условиях. По воспоминаниям ветеранов, побывавшие под огнем офицеры появлялись в учебных частях редко, на короткий срок и зачастую были крайне замкнуты, отказываясь делиться опытом с пополнением. В некоторых случаях учебные центры также были лишены полноценной жилой инфраструктуры, и солдатам приходилось жить в палаточных лагерях. Качество питания новобранцев также зачастую оставляло желать лучшего.

Некоторые ветераны-санинструкторы сообщают о достаточно примитивном характере профильной подготовки. «… целых три дня из всего полугодичного курса обучения нас учили делать уколы, накладывать шины и делать перевязки» – вспоминает один из них. – «В вену колоть нас в учебке не учили, этому я самостоятельно научился уже в Афганистане. В принципе, большего для санинструктора и не нужно было, поскольку мы раненых не лечим - наша задача оказание первой медицинской помощи на поле боя. Поэтому в бою мы могли вколоть промедол, а лечить рану - это уже не к нам, пусть в медсанбате доктора лечат».

Качество подготовки новобранцев уже после отправки из части также серьезно зависело от боеготовности конкретного  соединения. Потому что в отдельных случаях ситуацию в подразделениях было сложно охарактеризовать иначе, кроме как словом «караул» (в особенности в последние годы конфликта). Предоставим слово очевидцам: «Встретили Новый 1988 год. 1-я рота передралась со 2-й. Молодой боец 1-й роты расстрелял весь караул в оружейке. Случилась пара подрывов на своём минном поле, при попытке бойцов перепрыгнуть с канистрами керосина на продажу. Старого комбата, с приступом белой горячки, голого, в каске и с вымпелом «Лучший водитель батальона» на шее отправили в Союз, а новый перепутал «царандой» с духами и положил из ДШК троих союзников. Всё как обычно. Даже немного скучно от обыденности...».

Все это позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, офицеров и сержантов с боевым опытом желательно привлекать к подготовке пополнения на долгосрочной основе. При этом нужно организовать хотя бы простейший отсев кадров, не имеющих мотивации и навыков для передачи своих знаний, либо так или иначе стимулировать инструкторов к должной активности. Во-вторых, необходимо отказаться от принципа «доучат в части». В-третьих, не следует пренебрегать внешними педагогическими ресурсами. В случае спецоперации в этом качестве могут выступать, например, донецкие добровольцы, уже получившие опыт использования передовой тактической медицины или управления дронами.

Рецепт победы от Жоффра

Равным образом нужно признать, что ВС РФ необходима масштабная и системная «кадровая тряска», подобная реформам генерала Жоффра во Франции в период Первой мировой. В первый же месяц войны он снял с фронта двух командующих армий, семь командиров корпусов и двадцать четыре начальника дивизий. Чтобы не создавать повода для скандала, Жоффр не уволил их напрямую, а отправил «отдыхать» в город Лимож. Благодаря этому  французский язык был обогащен новым глаголом limoger — «уволить по-тихому, отправить на почетную пенсию».

Одновременно была развернута система подготовки и переподготовки офицеров и младшего командного состава, а также запущена программа отбора кандидатов для продвижения по службе, направлявшихся в специально созданные тыловые школы и стажировавшихся у лучших командиров на передовой.

Только в этом случае полученный на поле боя опыт будет усваиваться системно и широкомасштабно, через формализацию и кодификацию.