На дне: рейтинг «Единой России» достиг исторического минимума
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев следит за изменениями рейтингов партии власти и правил электоральных игр.
Массовые опросы, проведенные ВЦИОМ 25 ноября 2018 г., показали, что электоральный рейтинг «Единой России» достиг отметки в 33,9%. Полстер регулярно публикует данные о популярности «партии власти» среди избирателей с 15 января 2006 г. И никогда еще этот показатель не был таким низким. По данным ФОМ от 25 ноября 2018 г., рейтинг партии составляет 33%.
Само по себе это известие не вызовет беспокойства среди единоросов: после обрушения летом 2018 г. рейтинг партии устойчиво колеблется на уровне 35%.
На выборах в сентябре 2018 г. «партия власти» сумела сохранить доминирование в большинстве регионов (по большому счету, благодаря кандидатам-одномандатникам). И даже на тех территориях, где «Единая Россия» потерпела очевидное поражение, ее представители заняли большую часть ключевых позиций в региональных заксобраниях (включая «красную» Иркутскую область). Добиться этого, очевидно, позволила искушенность единоросов в вопросах кулуарной политики и заключении межэлитных альянсов.
Успела сложиться точка зрения, что рейтинг партии достиг «дна» и не будет существенно меняться в ближайшее время. Кроме того, в истории «Единой России» уже были периоды, когда рейтинг партии оставлял желать лучшего, однако она сохраняла доминирование. Например, в первом квартале 2007 г., по данным ФОМ, за «партию власти» были готовы проголосовать лишь 29% избирателей.
Новая политическая реальность
Однако все это нельзя рассматривать как повод для успокоения. Стабилизация рейтинга не снимает с повестки дня главный вопрос: сумеет ли «Единая Россия» оттолкнуться от «дна» и вернуть хотя бы часть былой популярности, или дно благополучно провалится под ногами «партии власти»?
Еще полгода назад вероятность второго сценария можно было уверенно отмести. Однако сейчас мы живем уже в новой политической реальности. Повышение пенсионного возраста (долгое время считавшегося «священной коровой») похоронило веру широких масс в «стабильность». «Потерей потерь» для российских властей стала утрата значительной частью «путинского большинства» веры в то, что при любых условиях Кремль обеспечит выполнение государством определенного объема социальных обязательств. Пенсионная реформа наглядно убедила немалую часть избирателей в том, что в случае необходимости власти готовы пойти на проведение априори непопулярных реформ. И недовольство широких масс в данном случае не будет играть роль сдерживающего фактора.
Эрозия веры в стабильность лишает широкие слои граждан возможности с уверенностью смотреть в завтрашний день. Это порождает страх, и как следствие, панику и агрессию в адрес власти. Политическое поведение электората становится все более эмоциональным и неконтролируемым. Накануне второго тура выборов главы республики Хакасия врио Михаил Развожаев за месяц совершил практически чудо: погасил большую часть колоссальной задолженности местных муниципалитетов, обеспечил завершение сбора урожая и запуск отопительного сезона. Казалось бы, поражение кандидата-коммуниста Валентина Коновалова на выборах почти предопределено. Однако в итоге представитель КПРФ одержал уверенную победу в заочном соперничестве с Развожаевым.
«С такими друзьями враги не нужны», или об искусстве политической коммуникации
Ситуацию для «партии власти» усугубляет то, что многие ее представители на местах, во-первых, банально не осознают смены «правил игры», и, во-вторых, не обладают навыками, необходимыми для публичных политиков. Обсуждая случаи, когда отдельные единоросы своими высказываниями дискредитировали партию, многие комментаторы забывают задать главный вопрос: «Почему эти люди решились заявить это публично»? Ведь вполне очевидно, что высказывания в стиле «государство вам ничего не должно» может обернуться для партии серьезными проблемами. Политическое лицемерие в данном случае было бы меньшим злом. Но функционеры на местах либо не способны просчитать реакцию аудитории, либо игнорируют корпоративные интересы «Единой России».
Это, в свою очередь, ставит на повестку дня вопрос о реформировании кадровой политики партии. Однако преобразования такого рода представляют собой титаническую задачу. Формирование региональных отделений всех федеральных партий происходит в рамках выстраивания отношений местных элит между собой. И потому попытки федерального руководства изменить систему рекрутирования кадров (например, за счет праймериз) наталкиваются на скрытое, но вполне ощутимое сопротивление различных групп влияния. Для того, чтобы изменить ситуацию, лидерам единоросов потребуется вести долгую и систематическую работу по перестройке собственной партии. Как минимум, нужно будет создать механизмы, которые либо обеспечат усвоение «медиа-лицами» партии азов публичной коммуникации, либо гарантируют отсечение от СМИ «токсичных» спикеров.
«Медленный яд» непопулярных реформ
Необходимость этого становится особенно очевидной на фоне того, что период непопулярных реформ еще далек от завершения. Депутатам от «Единой России» еще предстоит одобрить немало законопроектов, которые по определению вызовут неодобрение избирателей. Внутри партии прекрасно понимают перспективы этого процесса: мы уже могли наблюдать «тихое сопротивление» пенсионной реформе со стороны единоросов. Однако, как и в случае с повышением пенсионного возраста, недовольные либо будут вынуждены подчиниться, либо сдать партбилет.
Выходом из ситуации могла бы стать реализация инициатив, которые соответствуют интересам и нуждам широких масс населения. Однако этот вариант решения текущих проблем потребовал бы кардинального пересмотра бюджетной политики.
Программы адресной помощи гражданам в данном случае вряд ли приведут к ощутимому положительному эффекту. Их масштабы достаточно ограничены, а механизмы «завязаны» на формальные показатели, которые часто не отражают реального положения вещей. В соответствии с формальным подходом, человек, имеющий доход на 100 рублей ниже прожиточного минимума, нуждается в помощи и обладает соответствующим правом. А его сосед, получающий на 100 рублей больше прожиточного минимума, не заслуживает помощи со стороны властей. Легко представить, как при таком раскладе зачастую воспринимаются программы адресной помощи.
