Атака на Курскую область: тактика в ущерб стратегии
Доктор политических, наук, профессор Государственного университета управления , эксперт ПРИСП Виктор Титов – о возможных тактических целях и негативных военно-политических последствиях наступления вооруженных сил Украины на Курскую область.
Итак, вот уже несколько дней в Курской области продолжаются бои. Российская армия сражается с подразделениями ВСУ, вторгшимися на территорию нашей страны. Поскольку достоверной и сколько-нибудь правдивой информации о происходящем мало (а «военных экспертов» с обеих сторон много – не будем отбирать у них «хлеб»), я, конечно, воздержусь от детализированного разбора текущей ситуации на линии соприкосновения. Замечу лишь, что от былой бравады проукраинских блогеров в первые два дня вторжения уже не осталось и следа. Вооруженные силы Украина уже не идут «на Курчатов и Курск, а затем и на Москву». Они то ли окапываются на занятых приграничных территориях, то ли «остановились». Да-да, вот так скромно – «остановились». Интересно, кстати, почему? Неужели «жест доброй воли»? Неужто «зрада» со стороны Зеленского и Сырского? Или всё-таки эти войска остановил кто-то, очень похожий на российскую армию? Но это всё мои, возможно, сугубо дилетантские и, точно уж, риторические вопросы ко всем тем, кто еще вчера и позавчера кричал о грядущем «военном триумфе» ВСУ.
Вместе с тем, нельзя не признать, что наступление украинской армии на Курскую область оказалось вполне успешным с пиаровской и политико-психологической точки зрения. И пока еще выглядит успешным с военно-тактической точки зрения. По поводу политико-психологического контекста происходящего всё достаточно очевидно: ВСУ смогли порадовать и самих себя, и свое политическое начальство, и собственных кураторов на Западе. По крайней мере, довольные физиономии вашингтонских «спикеров» и экспертов, комментирующих все происходящее в Курской области, говорят нам именно об этом. В общем, если кто-то сомневался в том, что ВСУ еще живы и боеспособны – теперь может не сомневаться. Думаю, теперь все уж точно убедились, что украинская армия «ще не вмерла» и вполне способна проводить наступательные операции, в том числе, на территории России.
Очевидно, в ходе атаки на Курскую область ВСУ на данный момент удалось решить и важную тактическую задачу – оттянуть сюда силы российской армии с других участков боевых действий. Вполне возможно, если подразделениям украинской армии действительно удастся укрепиться в приграничных районах, там развернутся тяжелые и длительные бои. И тогда «курский фронт» станет важным военным фактором российско-украинского противостояния. Но пока об этом говорить рано.
А вот о чем уже можно говорить с абсолютной уверенностью, так это об эскалации. О том, что материализовавшийся было мираж мирных переговоров между Россией и Украиной стал куда-то рассеиваться. Необходимо честно признать: стороны стали дальше от прекращения огня, чем были еще неделю назад. Одним словом, вероятность мирного диалога, и без того зыбкая и сомнительная, стала сейчас еще более иллюзорной.
И наоборот, возможность появления полноценного «второго фронта» российско-украинского вооруженного конфликта стала куда более реальной. Например, российская сторона сообщила о концентрации украинских войск на границе с Белгородской областью. Лукашенко заявил о сбитых украинских беспилотниках, обвинил Украину в провокации и анонсировал переброску белорусских войск на украинскую границу.
Я, конечно, не в курсе, кто и на что «провоцировал» Александра Григорьевича. И очень сомневаюсь, что Лукашенко повторит собственную политическую ошибку февраля 2022 года, вновь предоставив свою территорию для действий российской армии на севере Украины. Но то, что теперь может кроваво заполыхать, превратиться в линию интенсивных боевых действий северная часть российско-украинского пограничья – вся линия соприкосновения от Брянской до Белгородской областей – такая вероятность теперь, увы, резко возрастает. И возрастает она именно благодаря действиям вооруженных сил Украины в Курской области.
Кому это выгодно? Кто из сторон заинтересован, чтобы протяжённость линии огня увеличилась еще на несколько сотен километров? Россия? Не думаю. По крайней мере, ситуация, которая сложилась в Курской области в первые три дня вторжения, показала, что «лишних» войск, свободных от выполнения боевых задач, у России сейчас нет.
Тогда кому выгодно? Украине, испытывающий дефицит людских ресурсов и боеприпасов? Тем более, не уверен. Да, украинские войска еще какое-то (возможно, даже длительное) время будут присутствовать на территории Курской области. Но в затяжном противостоянии, когда идет противоборство военных экономик и политических систем, это не решающий фактор. Напомню об опыте Первой мировой войны: германская армия была на территории противника еще в сентябре 1918 года, однако через полтора месяца вся эта трагическая четырехлетняя эпопея «центральных держав» бесславно закончилась.
Но сейчас, к моему глубокому сожалению, получается так, что на фоне всего происходящего в Курской области обеим сторонам конфликта уже впору размышлять не о контурах мирного соглашения, а о новых волнах мобилизации.
В общем, на примере вторжения ВСУ в Курскую область мы видим, как тактические успехи и сомнительные имиджевые приобретения подменяют главные, стратегические цели. Конъюнктурные и сиюминутные соображения оказываются выше даже военной стратегии, не говоря уже о стремлении к миру.
