Беленький: Нестатистическая жизнь Голунова
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Арсений Беленький рассуждает о том, что случилось в обществе в связи с делом Голунова.
В обществе и, особенно, медиа-среде разгорелась настоящая буря. Одно событие привело к целому ряду громких высказываний, заявлений и даже к несогласованному маршу в центре Москвы. Часть сообщества недоумевала – как так вокруг одного журналиста такой переполох? А ведь вокруг множество других примеров, требующих общественного внимания. Почему Голунов?
Произошедшее хорошо объясняют дисциплина конфликтология. Еще с середины прошлого века в мире стала зарождаться конфликтология – научная дисциплина, изучающая причины возникновения социальных, психологических и других конфликтов и определяющая пути и методы их преодоления. Любопытно, что триггером возникновения конфликтологии была холодная война, конфликт двух сверхдержав, а также мировая идеологическая война того времени.
Так, один из ведущих специалистов этого направления Томас Шеллинг, получивший за свои труды Нобелевскую премию, говорил в эссе «Жизнь, которую ты спасаешь, может быть твоей собственной», что в общественном сознании существуют понятия «статистической жизни» и «идентифицируемой жизни». Например, сбор средств конкретному ребенку на операцию – яркий пример идентифицируемой жизни, когда мы внутренне не можем позволить ребенку умереть из-за нехватки денег. А новостное сообщение о нехватке лекарств от редкого заболевания из-за каких-то правовых коллизий – яркий пример «статистической жизни», когда вряд ли найдется много неравнодушных, готовых раскошелиться или что-то предпринять.
То же самое произошло с Иваном Голуновым. Люди и раньше слышали, что бывают случаи, когда полиция подбрасывает наркотики, что журналистов арестовывают. Но тут, благодаря солидарной информационной кампании СМИ, вырисовывался конкретный человек, пишущий о преступлениях и коррупции и попавший в беду. Я/Мы Иван Годунов. Простой молодой Иван, который из клетки в зале суда говорит, что «не ожидал оказаться на своих похоронах». Конкретная жизнь, находящаяся под реальной угрозой, кричащая из социальных сетей и ряда СМИ «Помогите! Твориться беззаконие». Это не оставило равнодушным общество.
Обычное политическое решение в социальной сфере является абстрактным. В нем отсутствуют эмоции. Введение материнского капитала или повышение НДС в одном случае могут спасти семью, в другом – вытолкнуть за черту бедности. Мы не знаем, кто эти потенциальные выигравшие или проигравшие; это пример «статистической жизни». Мы не проявляем эмоций к подобным решениям и не осознаем их цену. Они формируют наше мировоззрение и политические предпочтения, но не побуждают к действию. На те же выборы люди не идут, чтобы поддержать правильные, по их мнению, решения, не касающиеся их лично и не вызывающие у них эмоционального отклика.
За последнее время было несколько трагических или резонансных событий, которые широко освещались. Но народная поддержка и внимание последовали прежде всего там, где пострадала чья-то индивидуальная жизнь, а не «статистическая».
Пример «дела Голунова» в очередной раз показывает нам, что на защиту абстрактных (статистических) жизней трудно мобилизовать солидарную общественную поддержку, в отличие от конкретных индивидуальных жизней. Сегодня, чаще всего, мы можем рассчитывать на поддержку или ожидать протеста от людей, которых лично касается данное событие или действие. Локальные обезличенные протесты не получают народной поддержки, а положительные решения повышают рейтинги только в узких группах, которых они касаются. Лишь там, где событие персонализировано, будь то трагедия в Кемерово, результаты шоу «Голос» или арест конкретного журналиста, мы можем ожидать большую общественную поддержку, а не «цеховую солидарность».
