«Дело Юнемана» и будущее электронного голосования
Политолог, ведущий аналитик Фонда защиты национальных ценностей, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – об опыте проведения электронного голосования в Москве.
Электронное голосование: сущность и предыстория
В ходе прошедших выборов в Мосгордуму был осуществлен смелый эксперимент: в трех избирательных округах – № 1, 10 и 30 – жителям столицы было предложено принять участие в электронном голосовании. Сразу необходимо отметить, что условия участия в онлайн-голосовании сложно назвать простыми. Жителям каждого из округов было необходимо не просто зарегистрироваться на портале mos.ru и внести в личный кабинет полный пакет данных о себе (паспорт, СНИЛС, мобильный телефон и т.д.). Также от них требовалось подтвердить свою учетную запись, лично посетив один из центров «Мои документы».
Необходимость визита в «учреждение» изначально вызвало большой скепсис среди экспертов: потребность в посещении бюрократических заведений, по мнению многих, сама по себе сводила на нет главное преимущество электронного голосования – дистанционность. Для того чтобы принять участие в выборах, жителям трех округов все равно требовалось потратить время на дорогу к одному из центров «Мои документы» и предъявлять подтверждающие личность документы. Последнее фактически нивелировало разницу между участием в электронном голосовании и личным посещением участка.
Возможно, что этот фактор действительно повлиял на популярность электронного голосования среди избирателей. Из почти 504 тыс. жителей трех округов, обладающих правом голоса, принять участие в эксперименте пожелали лишь чуть более 11 тыс.: 4099 в Зеленограде, 4385 человек в 10-м округе и 2744 – в 30-м. Итоговая явка на дистанционном голосовании составила 92,3% от общего числа зарегистрированных.
Система электронного голосования была построена на основе применения технологии блокчейна. Электронные бюллетени хранились в базе данных, к которой были одновременно подключены все пользователи. Благодаря этому любые попытки изменить хранящуюся в ней информацию теоретически должны были одновременно отображаться для всех подключенных к сети пользователей. Соблюдение анонимности, по заявлениям разработчиков, гарантировало использование ключей шифрования. Информация о содержании виртуального бюллетеня не сохранялась ни в браузере пользователя, ни на сервере администратора. Результаты голосования сразу передавались в блокчейн-систему.
За время подготовки к выборам система электронного голосования прошла четыре этапа тестирования, в ходе которых организаторы сумели выявить множество проблемных моментов. В ходе первого этапа неожиданно прекратили обновляться данные о ходе голосования, участники были лишены возможности убедиться в корректности учета своих голосов, вышла из строя оргтехника (печатное оборудование).
Четвертому этапу тестирования предшествовала новость о том, что криптограф Пьеррик Годри (директор по исследованиям Национального центра научных исследований Франции) обнаружил серьезные уязвимости в системе шифрования, которую планировалось применить в ходе выборов в Мосгордуму. Эксперт охарактеризовал систему шифрования как «совершенно небезопасную» из-за недопустимо короткой длины ключа и назвал период, необходимый для ее взлома, - не более в 20 минут. В интервью РБК выводы французского криптографа подтвердили его российские коллеги - Станислав Смышляев и Дмитрий Белявский.
Общественный штаб по наблюдению за выборами в столице поблагодарил французского исследователя и перечислил ему крупную денежную награду (наряду с прочими экспертами, обнаружившими ряд уязвимостей в системе).
В итоге в систему электронного голосования были внесены серьезные изменения, и в ходе четвертого этапа тестирования она сработала, по заявлению руководителя Общественного штаба Алексея Венедиктова, «химически чисто».
Эффект «первого блина»
Несмотря на это, уже в ходе выборов 8 сентября в работе системы электронного голосования возникли сбои. В первой половине дня дважды возникали неполадки, связанные с работой оборудования. Второй сбой, произошедший приблизительно в 11:30, даже вынудил организаторов на час приостановить работу системы.
Сбои в работе системы в отдельных случаях привели к тому, что некоторые избиратели лишились возможности проголосовать в электронной форме: система, по их утверждению, перестала работать.
По словам руководителя Электронного штаба при Общественном штабе Ильи Массуха, причиной произошедшего стали недостатки общей инфраструктуры портала mos.ru. Также в качестве источника проблем организаторами были указаны сбои в работе оборудования, поставленного кампанией «КриптоПро». Представители последней, в свою очередь, выступили с заявлением о том, что сотрудники «КриптоПро» не участвовали в проектировании и установке оборудования для электронного голосования.
Согласно заявлению Алексея Венедиктова, многие из заявлений о неработоспособности системы электронного голосования были сделаны в попытке скомпрометировать ее по политическим мотивам. «Мы видим, как люди специально регистрируются, не имея на то права, как они специально голосовали досрочно, чтобы показать, что система не работает, и можно проголосовать повторно в электронном формате – мы им не дали. Каждый такой случай нуждается в проверке», – указал он.
Электронное голосование и битва за тридцатый округ
Однако наиболее весомые обвинения в адрес организаторов электронного голосования были выдвинуты уже после закрытия избирательных участков. Поводом для этого стали результаты выборов в округе № 30. Победу здесь одержала ректор Института русского языка Маргарита Русецкая – член партии «Единая Россия», участвовавшая в выборах в качестве самовыдвиженца.
В рамках офлайн-голосования ее основной конкурент Роман Юнеман заручился поддержкой 9106 избирателей, в то время как за Маргариту Русецкую проголосовали 8525 человек. Однако в рамках голосования на электронном участке Русецкая набрала 1120 голосов, а Юнеман - лишь 455. В итоге ректор Института русского языка победила с преимуществом в 84 голоса.
Оппозиционеры усмотрели признак вмешательства в ход электронного голосования в том, что Русецкая получила в рамках электронного голосования больше голосов, чем двое ее основных соперников – Роман Юнеман и Владислав Жуковский. Фактически ей достался каждый второй «электронный» голос. При этом в ходе традиционного голосования избиратели не выразили столь существенной поддержки кандидатуре Русецкой.
По мнению самого Романа Юнемана, победа Русецкой стала возможна лишь благодаря грубому вмешательству в ход электронного голосования. Оппозиционер заявил: ««Весь день 8 сентября система голосования давала технические сбои. Система надолго зависала, не давала проголосовать. Пропадали данные, сервис “КриптоПРО” отваливался, его перезагружали. Служба поддержки ссылалась на “проблемы с шифрованием”. Несколько моих сторонников уже написали, что так и не смогли за меня проголосовать.
Выглядело это так: человек пытался отдать голос за Юнемана, система выдавала ошибку. Затем человек снова заходил в систему, но уже проголосовать не мог. Куда ушли эти голоса — неизвестно. Сколько всего голосов я потерял из-за этих технических сбоев — вычислить невозможно.
…К вечеру начались проблемы с рассылкой СМС-уведомлений, в результате члены комиссии стали рассылать сообщения вручную. Эту проблему выявили ещё на этапе тестирования, но она так и не была решена. Все эти факты, включая вмешательство специалистов в работу системы в день голосования — грубое нарушение протокола ЭГ, о важности соблюдения которого говорили сами же организаторы. Это не говоря уже о запредельной явке (92%), принуждению к голосованию бюджетников и многих других проблемах».
В итоге Юнеман официально обратился в Мосгоризбирком с жалобой по поводу результатов электронного голосования в 30-м округе.
В социальных медиа большинство ресурсов фактически отстаивает исключительно позицию Юнемана, «забывая» отобразить мнение противоположной стороны или нейтральных наблюдателей.
Сама Маргарита Русецкая заявила, что уверена в открытости и прозрачности прошедших выборов.
Партнер Консалтингового бюро Т&M, эксперт Центра ПРИСП Антон Тимченко, непосредственно присутствовавший на цифровом участке в день голосования, прокомментировал претензии Юнемана следующим образом: «Желание Романа Юнемана признать недействительными итоги электронного голосования и поднимаемая им медийная волна вполне понятны. Именно итоги электронного голосования определили финальный результат в 30-м избирательном округе. Тут логика вполне очевидна: отмени итоги электронного голосования – получишь депутатский мандат.
Однако аргументы, используемые для этой цели, вежливо говоря, довольно странны. Как с содержательной (политтехнологической), так и с формальной (юридической) стороны.
Так, главная содержательная претензия Романа Юнемана – существенный перевес, полученный Маргаритой Русецкой на участке электронного голосования. Мол, что за странная готовность её сторонников проголосовать именно дистанционно. До чего подозрительно! При этом как-то стеснительно умалчиваются два простых факта.
С одной стороны, с самого начала лета сам Юнеман неоднократно заявлял, что считает электронное голосование инструментом манипуляции, в связи с чем призывал своих сторонников игнорировать данную процедуру. К слову сказать, к тому же призывал и кандидат от КПРФ Владислав Жуковский.
С другой стороны, не желая терять голос даже одного сторонника, предсказуемо уехавшего на дачу, штаб Маргариты Русецкой, в качестве одного из инструментов мобилизации сторонников изначально делал ставку на электронное голосование. Для этого уже в начале июля при поквартирном обходе сторонников Русецкой агитаторы раздавали специальный АПМ – памятку, разъясняющую порядок участия в выборах в дистанционном формате. Чтобы ни хорошая погода, ни желание отдохнуть в другом городе, ни лень дойти до избирательного участка не позволили пропасть ни одному голосу «своего избирателя».
Если принимать во внимание эти два простых обстоятельства, то рассуждения по схеме «Юнеман призывал участвовать в электронном голосовании, Русецкая – наоборот, электронно проголосовало больше сторонников Русецкой, и это подозрительно», едва ли можно назвать логичными.
Что же касается формальной стороны претензий, тот и тут всё не так однозначно. Изначально обжаловать итоги голосования на участке электронного голосования представитель ЛДПР попытался сразу после завершения голосования. Однако содержание его жалобы было достаточно скромным. В ней указывалось, что нет возможности «определить результаты волеизъявления избирателей», а вот фактических аргументов не было. Естественно, жалобу не удовлетворили.
Важно также понимать, что комиссия провела ручной подсчёт, итоговые данные которого совпали с данными первоначального (автоматизированного) подсчета.
Что же касается технических накладок, которые действительно происходили, то порядок действий при них прописан в постановлении, утвержденном Мосгоризбиркомом. В качестве дополнительных гарантий предусматриваются возможность избирателя в случае сбоя и возникновения сложностей с отправкой авторизационного СМС обратиться для подтверждения в службу технической поддержки по телефону, что, собственно и происходило в день голосования.
Желание сторонников Юнемана присутствовать в повестке и после завершения кампании вполне понятно. Также понятно желание переиграть в свою пользу результаты выборов. В этом смысле они действуют последовательно и технологично. Понятно также, что для создания дополнительных инфоповодов они пойдут в суд оспаривать итоги голосования. Не понятно, на чем будет строиться их аргументация. Потому что для суда одних лишь ярких диаграмм и эмоционального «подозрительно, что большинство из проголосовавших электронно – не наши сторонники» явно недостаточно.
Условное «дело Юнемана» уже успело стать поводом для начала в социальных сетях дискуссии о потенциальных рисках распространения практики электронного голосования в социальных медиа. Последняя достаточно быстро переросла в демонизацию этого института: речь идет об «обкатке онлайн-подтасовок» для использования на выборах 2021 года, раскрытии тайны голосования с целью выявить противников действующей власти.
Благодатную почву для разрастания конспирологических теорий сформировали заявления главы Центризбиркома Эллы Памфиловой и секретаря ЦИК РФ Майи Гришиной. Памфилова сообщила журналистам, что к 2021 году в России могут создать 5 тыс. цифровых участков. Гришина в свою очередь заявила об отсутствии жалоб на нарушения по голосованию на «электронных» участках.
Обострению ситуации способствовало то, что в поддержку критиков электронного голосования выступил один из лидеров парламентской оппозиции – глава КПРФ Геннадий Зюганов. «Что касается электронного голосования, то у нас к нему много вопросов, – прокомментировал он итоги выборов. – Вызывает недоумение тот факт, что при данном способе волеизъявления замаскированные "единороссы" набрали большую долю голосов, чем при обычном голосовании. Как следствие, во всех трех округах Москвы, где проводился эксперимент, победили кандидаты от власти. При этом возможности проверить истинность невероятно высокой явки и тотального голосования за представителей партии власти при электронном голосовании мы не имеем.
Если затея с электронным голосованием превратится в один из механизмов фальсификации результатов выборов, то это - категорически недопустимо, ибо грозит уничтожением остатков демократии и легитимности власти в России».
В зеркале международного опыта
Данную ситуацию нельзя рассматривать как аномальную. С такого рода конфликтами политики уже неоднократно сталкивались ранее – зарубежом, в государствах, в которых электронное голосование уже было опробовано и в итоге отвергнуто (например, во Франции и Нидерландах). Член Французской национальной комиссии по контролю за выборами и финансированию избирательных кампаний Вероник Руэ, наблюдавшая за выборами в Мосгордуму, присутствовала на одном из «электронных участков» и признала, что система электронного голосования «работает очень эффективно».
Но в то же время она подчеркнула, что такого рода практики во Франции сегодня не существует и она вряд ли возможна. «Во Франции очень боятся возможности подделки результатов голосования и возможных сбоев работы такой системы» – пояснила эксперт.
Система блокчейна, специфика технологии шифрования – все это достаточно малопонятно для большинства избирателей. И в то же время в массовом сознании существуют устойчивые стереотипы относительно всесилия хакеров и в целом IT-специалистов относительно вмешательства в любые онлайн-процессы. Влияние этих факторов усиливает память о сбоях, возникших еще на стадии тестирования системы электронного голосования, и критике ее надежности со стороны экспертов.
Как следствие, сама концепция электронного голосования теряет значительную часть своей привлекательности. И тот факт, что к ее критике подключился лидер наиболее популярной оппозиционной партии, создает благоприятные предпосылки для распространения скептических настроений.
Становится очевидным, что будущее электронного голосования в России находится под вопросом. И во многом его будущее зависит от того, какую позицию в итоге займет общественность. Даже в случае, если технически система будет работать идеально, скепсис со стороны избирателей будет автоматически подрывать легитимность результатов голосования.
