Москвичи и мигранты: кто столице роднее
Последние данные мониторинга ксенофобских настроений говорят о том, что жители России устали от трудовых мигрантов. Более 70% опрошенных «Левада-центром» считают, что государство должно ограничивать приток трудовых мигрантов. Вместе с этим увеличилась доля граждан, кто считает, что их родственники и знакомые готовы делать работу, которую сейчас выполняют мигранты. Такое мнение высказали 64% респондентов.
Политтехнолог, эксперт по коммуникациям, эксперт Центра ПРИСП Алена Август – о том, готовы ли москвичи заменить на работе мигрантов.
Не очень-то готовы москвичи идти на такие работы, иначе мы бы уже повсеместно видели москвичей, которые работают дворниками – но пока этой «армии» не видно. По поводу выхода на неквалифицированную работу, и, сразу скажем, не очень хорошо оплачиваемую, - готовы ли к этому москвичи? Нет, не готовы. Возможно, к этому готовы молодые люди, которым иногда нужны подработки, и то я в этом сомневаюсь. Потому что гораздо проще и моднее сейчас стать блогером, пойти поработать SMM-щиком, раскрутить какой-то онлайн-магазинчик. Это с одной стороны, сложнее, а с другой - проще, чем работать руками.
Картина с мигрантами, которых мы вначале стандартно видели в роли дворников, стала привычной. Но постепенно они заместили домработниц, заняли места продавцов в магазинах, парикмахеров. И в московских поликлиниках, надо отметить, тоже порой бывает сложно произнести имя-фамилию врача. Видимо, уже мигрантов становится достаточно много, мы их видим практически везде. Потому что дворник – профессия незаметная. Он пришел, убрал, мы его особо и не замечаем. А теперь – их явно больше, и они не хотят быть только разнорабочими на стройке или дворниками. Их можно понять - каждому хочется работу почище, зарплату побольше.
В миграционной же политике важна и нужна золотая середина – чтобы приезжих не было слишком много или слишком мало. Что это значит? Каждая страна стремится либо заместить мигрантами ниши, которые образовались в секторе ручного и низкоквалифицированного труда с невысокой оплатой, либо ждет в гости лучших представителей высокой квалификации определенных профессий – там, где они помогут поднять отрасль на новый уровень. Когда же появилось довольно много мигрантов в московской медицине, в соцобслуживании, это стало немного, скажем так, напрягать, люди стали делиться в соцсетях своими наблюдениями, задаваться вопросом – что, собственно, происходит, где русские специалисты, есть ли соответствующая квалификация у мигрантов, не отбирают ли они работу у отечественных профессионалов в силу непритязательности к условиям работы и оплаты?
Когда мигранты допускают ошибки – я к примеру, не очень себе представляю, как можно допустить к капитальному ремонту дома людей, которые не понимают основных технологий строительства и ремонта, а к качеству относятся как к необязательному требованию. Это реальный пример из жизни моего дома в Москве. И да, это тоже про мигрантов – понятно, что некоторые компании просто сильно экономят на фонде оплаты труда.
Именно поэтому со стороны государства должно быть некое регулирование – в интересах своей страны и при уважении ко всем сторонам процесса. Например, мы понимаем, что у нас сейчас огромное количество так называемых предпенсионеров выйдут на рынок, они чем-то вынуждены будут заниматься, чтобы доработать до пенсии. Далеко не все из них останутся на той работе, где они хотели бы работать. Не только потому, что это не очень нужно компании, но и просто потому, что далеко не все психологически готовы работать в режиме напряжения и конкуренции в возрасте за 55-60 лет.
Да, они, возможно, сейчас не представляют себя на кассе магазина или в роли консьержа, уборщика. Но при определенных обстоятельствах, думаю, постепенно психология будет меняться, и в те же магазины и поликлиники они придут на работу. Просто потому, что им будет удобно. Почему они должны конкурировать с мигрантами? Страна должна обеспечить им условия.
Международный опыт говорит о том, что миграционные потоки всегда динамичны. В определенный момент становится много мигрантов, и это становится некой проблемой. Люди начинают на это реагировать более болезненно, государство включает механизм регулирования, мигрантов становится чуть меньше. Потом снова появляется в них потребность, и их становится чуть больше. И этот процесс идет постоянно. Это своего рода рынок.
Вопрос не в том, что есть некие претензии к мигрантам как к людям, среди них наверняка есть много хороших людей. Вопрос в том, что они и правда отъедают долю рынка труда, а еще и в том, что они представляют другую культуру, при этом не всегда зная культуру страны, куда приехали. Европа уже столкнулась с проблемами такого порядка. И у нас в Москве уже появились некие территории, куда на самом деле иногда бывает страшно зайти. Появились а-ля хостелы, а точнее – ночлежки, где живут те же строители, где немыслимое количество человек приходится на один квадратный метр. Зрелище это довольно удручающее. И это рождает протесты против самого существования в Москве таких ночлежек. Потому что это опасно, это антисанитария и прочие неприятные вещи.
Возможно ли достигнуть компромисса в миграционной политике? Да. Мы же люди, мы умеем разговаривать и договариваться. Есть даже специальные программы по культурному обмену, которые действуют в больших городах, в том числе в таком мегаполисе, как Москва. Есть программы, которые знакомят с культурой других народов. Это важно, потому что люди, приезжающие в Россию на заработки, не знают, а иногда и не хотят знать простых вещей, которые здесь нам всем понятны. То же самое, мы в свою очередь мало что знаем порой об их культуре.
А ведь на самом деле отношения людей друг с другом состоят из мелочей. Как мы, например, приглашаем кого-то в гости или не приглашаем. Нормально ли для нас, когда какая-то большая компания «тусит» у нас во дворе? Нормально ли громко разговаривать на улице? Судя по отзывам людей, тишина для москвичей в наше довольно нервное время – это безусловная ценность. Отсюда и строгие законы о тишине, да и просто бытовое понимание, что нельзя, а что можно. Те самые неписаные правила.
Что касается психологических проблем москвичей, потерявших, к примеру, престижную работу и их готовности или неготовности идти на не соответствующую их квалификации работу – все зависит от того, что человек для себя в этой жизни ищет. Если он ищет себе спокойствия, иногда дауншифтинг становится для него каким-то новым открытием, что, оказывается, можно жить и так. Не рваться куда-то вперед, достигать каких-то вершин, не стараться опередить других в ежедневной гонке.
Для других же людей такой перерыв – это возможность чему-то научиться новому, и понять, что ты еще можешь и где еще ты можешь пригодиться.
В Москве существуют центры карьеры и туда может обратиться любой человек, и в этой ситуации поискать себя. В настоящее время вообще пропадает понятие «чистой» профессии. Потому что сейчас важна не какая-то профессия или даже какое у тебя образование, а набор умений. На самом деле, набор компетенций бывает у человека настолько широким, а он даже не понимает, куда он их может приложить. Центры карьеры и коучи как раз помогают «пересобрать» себя по-новому.
Одна из серьезных психологических проблем для современных москвичей – боязнь потерять то, что есть. Из-за этого люди боятся что-то менять в своей жизни. Иногда боязнь рисковать играет злую шутку. Ты думаешь – вроде все устоялось, пусть оно так и будет. А на самом деле тебе уже дышат в затылок, тебя обошли с фланга, и кто-то другой вскоре занимает то место, о котором мечтал ты или которое сам до этого занимал.
Само понятие «москвич» как общность со временем тоже меняется. Ведь москвич – это не только тот, у которого счастливо умерли тридцать три бабушки, и он теперь их квартиры сдает, а сам полгода на Гоа, а полгода по клубам. Москвич – это, хочется верить, еще и человек, который знает свой город, а таких все меньше. Дико звучит, но есть москвичи, которые никогда не бывали в театрах (ну, это я как театрал не совсем понимаю просто), не знают истории московских переулочков (а там такие истории!), а это многое значит в постепенном утрачивании культурной ткани города.
Конечно, все мы разные, и для кого-то лавочка во дворе весь мир, а для кого-то весь мир – как знакомый двор, именно поэтому и в отношении к мигрантам, и в отношении того, кто такие москвичи - многое меняется. Как к этому относиться? Наблюдать, выбирать свой путь – собственно, как и всегда в жизни.
