Трагикомедия ошибок пенсионной реформы

Прошел год с того момента, как в России было объявлено о старте пенсионной реформы. Это стало беспрецендентным шагом со стороны федеральной власти за всю 90-летнюю советскую и постсоветскую историю. Этап реформирования пенсионной системы, запланированный к проведению в 2019-2028 годах, подразумевает постепенное повышение пенсионного возраста с 55 до 60 лет для женщин и с 60 до 65 лет для мужчин. Повышение пенсионного возраста на фоне старения населения - общемировая тенденция.

Политолог, ведущий аналитик Фонда защиты национальных ценностей, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о том, что власти необходимо осознать ошибки, допущенные в ходе планирования и публичного позиционирования пенсионной реформы.

Долгосрочные последствия реформы

Как справедливо отмечает руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов, председатель Коллегии медиаторов при ТПП Московской области, эксперт Центра ПРИСП Олег Иванов, власть продолжает испытывать негативные последствия реформы и в настоящее время. Обрушение рейтингов власти произошло в июне-июле 2018 года. Однако тенденции к их восстановлению мы так и не наблюдаем. Более того, наблюдается (пусть и крайне медленная) эрозия этих показателей.

По данным ВЦИОМ на конец мая 2018 года, электоральный рейтинг «Единой России» составлял 49,3%. К концу июля 2018 года он снизился до 35%, а в настоящее время достиг уровня в 33,7%.

Уровень доверия к Владимиру Путину (определяемый при помощи открытого вопроса) к концу мая 2019 года составлял 46,9%. В конце июля он опустился до отметки 36,7%, в августе был зафиксирован на уровне 30,6%. При этом в апреле 2019 года Левада-центр зафиксировал тенденцию к снижению электорального рейтинга президента: он составил 41% против 57% в январе 2018 года. Наличие соответствующих рисков подтверждают и данные ФОМ. Опрос за 31 марта текущего года показал, что электоральный рейтинг Путина как самовыдвиженца составлял 45% (против 66% в марте и 64% в мае 2018 года). 

Дмитрию Медведеву в конце мая 2018 года доверяли 12,3%, на данный момент – 8,3%. Индекс доверия к премьер-министру, (определяемый как разница показателей доверия и недоверия), упал с минус 5 пунктов до минус 14. Глава правительства в глазах граждан стал более «токсичной» фигурой, чем Владимир Жириновский, Ксения Собчак и Алексей Навальный.

Также серьезные имиджевые потери продолжают нести Сергей Шойгу и Сергей Лавров. Рейтинг доверия к первому за период с мая 2018 года по август 2019 года упал с 22% до 12%, ко второму – с 16,2% до 8%. Отрицательная динамика в данном случае может быть даже не следствием роста негатива в адрес конкретных политиков. Вероятно, снижение доверия к главам оборонного и внешнеполитического ведомств объясняется снижением значимости внешнеполитических сюжетов и переключением внимания общественности на внутреннюю повестку.

С учетом приближающегося периода политического транзита эти показатели не могут не вызывать обеспокоенности, в особенности – на фоне наблюдающегося роста протестной активности в столице.

На фоне этого становится очевидной необходимость осознать ошибки, допущенные, как минимум, в ходе планирования и публичного позиционирования пенсионной реформы.

Резонанс несбывшихся надежд

Отдельного внимания заслуживает вопрос о времени, которое было выбрано для анонсирования, а затем и реализации реформы. В ходе президентской кампании 2018 года у значительной части граждан были сформированы позитивные ожидания. Кто-то рассчитывал на проведение Владимиром Путиным комплекса социальных и экономических реформ, кто-то – на отставку Дмитрия Медведева с поста главы правительства. В последние годы премьер-министр в глазах многих россиян превратился в демонизированную фигуру: ответственность за наиболее непопулярные решения властей возлагалась именно на него.

Среди лоялистского электората возник запрос на проведение политическим руководством условной политики «нового курса». Однако в итоге Медведев сохранил за собой пост главы кабинета министров. А вслед за этим была анонсирована сверхнепопулярная пенсионная реформа. В результате в широких слоях населения возник эффект относительной депривации.

Неоправдавшиеся ожидания граждан, включая лиц, в целом поддерживающих действующую власть, повлекли за собой как депрессивные, так и агрессивные настроения. Последние проявились через рост протестного потенциала и протестной активности, а также падение электоральных результатов представителей власти. Негативное влияние второго фактора сложнее отследить, однако это не делает его менее значимым. Распространение социальной депрессии в результате пенсионной реформы мы сможем оценить лишь в случае, если в кризисной ситуации власти потребуется вывести на улицы собственных сторонников, наглядно подтверждая свою легитимность.

Вопросы без ответа

И это в очередной раз возвращает нас к целой череде вопросов: были ли заранее просчитаны негативные последствия реформы, насколько сделанные оценки соответствовали реальной ситуации и, в случае ошибок в прогнозах, были ли сделаны соответствующие выводы? Ведь реакцию общественности было достаточно легко просчитать: в стране, где до 65 лет доживают лишь 43% мужчин, повышение пенсионного возраста не могло не привести к политическому кризису.

Много вопросов осталось и к специалистам, отвечающим за медиапозиционирование реформы. Так, попытки оправдать повышение пенсионного возраста за счет отсылок к зарубежному опыту закономерно провалились после того, как противники реформы озвучили данные относительно продолжительности жизни, размера доходов и структуры потребления европейцев и американцев. Для легитимации реформы в глазах граждан были привлечены ведущие ЛОМы из числа представителей медиа. Итогом этого стал лишь подрыв их авторитета, что ограничило потенциал власти в плане воздействия на общественное мнение в среднесрочной перспективе.

Наконец, без ответа остается самый главный вопрос: насколько позитивные последствия реформы окупили сопутствующий ее проведению урон?

Пока сохраняется эта неясность, мы, гипотетически, можем ожидать повторения властью допущенных ошибок. Что, с учетом ослабления институтов социального государства в России, может привести к еще более серьезным негативным последствиям.