Три сценария перезагрузки политической системы
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Валерий Прохоров – о возможных сценариях реформы партийно-политической системы.
Политическая система России: на перепутье
Прошел год с момента публикации в журнале «Эксперт» статьи Петра Скоробогатого «Пять вопросов к партийной системе в России». Поднятая тема положило начало дискуссии, которая в последнее время набирает обороты. Наблюдатели сходятся во мнении, что в существующем виде она вряд ли сохранится. Тому есть целый ряд причин – видимых и не особо бросающихся в глаза. Какая из этих причин оказывает на трансформацию решающее воздействие? Этот вопрос, как правило, является предметом дискуссий как политологов, так и политизированных граждан, неравнодушных к будущему страны и своего региона.
Попробуем разобраться в причинах, которые предлагаются к обсуждению. Начнем с наиболее обсуждаемой – в результате непопулярных решений, принятых руководством страны в 2018 году, обрушился рейтинг партии-лидера - «Единой России». Эти решения, в частности, пенсионная реформа, вызвали волну возмущения, обусловившую, в том числе, протестное голосование на выборах глав в ряде субъектов федерации и неутешительные для «партии власти» результаты. После этого стройные ряды единороссов завибрировали, и на выборы 2019 года многие из них пошли самовыдвиженцами. Этот процесс вызвал дальнейшее ослабление «Единой России» и создал зоны электоральной турбулентности в нескольких регионах, включая Москву и Санкт-Петербург, а наиболее ярко проявился на выборах всех уровней в Хабаровском крае. Результаты выборов заставляют вернуться к обсуждению темы реформирования партийно-политической системы, причем в более активном режиме.
То, что партийно-политическая система в стране нуждается в перезагрузке, похоже, уже ни у кого не вызывает сомнений. В настоящий момент ситуацию можно охарактеризовать как развилку, на которой руководству страны необходимо определиться, какой из возможных сценариев реформ следует выбрать, чтобы не подойти к активной фазе трансфера власти в атмосфере высокой неопределенности. Попробуем описать эти сценарии.
Сценарий первый, оптимальный: политическая конструкция со «стабилизатором»
В своей статье «Накроет ли Россию амурской волной» я сформулировал мысль о том, что де-факто в стране сложилась однопартийная система, но при этом политический ландшафт формируется в результате действий двух «мегапартий». Противоречия внутри этой странной системы приводят к разнообразным конфликтным ситуациям на политическом поле или к «электоральным чудесам» подобным осеннему хабаровскому. Что это за «мегапартии»?
Первая – это «Единая Россия», плюс «Партия национального достояния», то есть, вся совокупность политических партий и движений, так или иначе отрабатывающих федеральную повестку во всем спектре мнений российских граждан. Эта конструкция по своей сути является законченной и непротиворечивой, как пьеса с богатым набором сложных сюжетных линий; в ней есть главный герой, есть положительные и отрицательные персонажи, есть конфликт, видна рука режиссера и ощущается решающий вклад в процесс маститых продюсеров. Проблема в том, что народ наскучили постановки на тему «широка страна моя родная». Люди не воспринимают радостные месседжи, доносящиеся из-за горизонта визуального наблюдения, а перед глазами у них стоит печальная картина запустения и деградации их родных городов и весей. Вот тут общественное мнение и социальное самочувствие граждан формируют совершенно иную драматургию, которая не про «нашу великую Родину», а про то, что эта Родина, как пел в своей знаменитой песне музыкант Юра, «к сволочи доверчива, а ну а к нам тра-ля-ля»…
Люди на местах вдруг почувствовали, что Большая Родина с её яркими победами на международной арене, новыми видами вооружений, завораживающей красотой столицы и блестящей организацией всемирных спортивных форумов их собственную Малую Родину, ту где «все моё, родное», почему-то недолюбливает. А значит, недолюбливает и их самих, всех вместе и каждого по отдельности.
И народ начал реагировать. В рамках действующего законодательства, но жестко. Протестное голосование в разных регионах страны на выборах 2018 года, протесты Москве, народные блок-посты у строящегося мусорного полигона на забытой богом железнодорожной станции станции Шиес, триумф безвестных кандидатов от ЛДПР на выборах 2019 года в Хабаровском крае – все это ответ «глубинного» народа на эту самую нелюбовь условного «центра» к окраинам, из которых, собственно говоря, и состоит наша страна.
Эта страна медвежьих углов и разбитых дорог пока что де-юре беспартийная. Даже те плюс-минус тридцать процентов населения, которые голосуют каждую осень на избирательных участках, не создают полноценной легитимности кандидатам от «Мегапартии Национального достояния», потому что остальные семьдесят процентов просто не видят в этом ни смысла, ни пользы. Две трети взрослого населения страны открыто голосует за несуществующую «мегапартию» №2 – Партию окраинного недоразвития. Эти люди воспринимают Москву как метрополию, сосущую соки из их областей и республик, они тихо ненавидят «зажравшихся москвичей», они не хотят быть «папуасами» и «туземцами», коими, по их мнению, их принято считать в Москве, где, по большому счету, принимаются все решения, отравляющие их жизнь. Свежий пример – это одна из особенностей недавнего митинга в Сыктывкаре, где заявленная организаторами экологическая повестка довольно быстро трансформировлась в общеполитическую: лейтмотивом стало противопоставление интересов условной Москвы с её мусором и чаяний местных жителей.
Непреодолимые противоречия провинции и центра были зафиксированы даже в декорациях, и это было отмечено рядом наблюдателей, обращающих внимание на существенные детали, – на митинге не было ни одного (!) российского триколора, зато присутствовали плакаты «Земля Коми не колония Москвы, народ коми – не туземцы». Тут следует обратить внимание на то, что туземцами не считают себя и граждане России, проживающие во всех субъектах федерации, и под словами про то, что их малая родина – не колония Москвы, готов подписаться практически каждый из них.
В среде «нетуземцев» происходит формирование собственной идентичности, они уверенно формулируют свои проблемы и интересы, их идеология (или прото-идеология, если угодно) не может быть однозначно отнесена ни к одному из «измов», включая национализм или региональный сепаратизм, а ориентация в политическом спектре не заводится в систему координат «правые-левые».
«Нетуземцы России» – это новая форма самоопределения граждан России, которую Владислав Сурков определил в своем известном тексте, как «глубинный народ». Владислав Юрьевич воздержался от рассмотрения сценариев обретения этими людьми своей политической субъектности, но эту заботу, вероятно, должны взять на себя федеральные кураторы внутренней политики в Администрации Президента. И здесь, на мой взгляд, им следует избавиться от стереотипов, связанных с «внесистемностью» новых лидеров зарождающейся региональной политики. Отказ от традиционных форм политического самоопределения далеко не всегда означает враждебность по отношению к официальной власти, а антагонизм региональной и федеральной повесток – это не чума, от которой нужно шарахаться, а временная ситуация, над исправлением которой нужно работать, в том числе, во взаимодействии с этими новыми лидерами. Эти лидеры пока что ищут себя в разреженных политических нишах, которые неправильно считать безусловно маргинальными, но им необходимо дать возможность выстроить с официальной властью равноправный и содержательный диалог.
Чтобы не быть голословным, опять приведу пример из Республики Коми. Несколько дней назад на портале «7Х7» вышло обширное интервью с лидером неформального национального движения «Доръям асьнымӧс» («Защитим себя») Сергеем Елфимовым. Можно по-разному относиться к тому, что он говорит, но могу с уверенностью утверждать, что в настоящий момент является одним из немногих политиков в Коми, способных внятно выражать разделяемую многими коми политическую позицию на протяжении 50 минут (именно столько длится интервью), и при этом удерживаться в рамках здравого смысла. Видимо, именно поэтому число его сторонников, как минимум, сопоставимо с числом тех, кто при помощи политтехнологов и административного нажима будет бороться за депутатские мандаты на предстоящих выборах в Госсовет Республики Коми. Есть ли у Сергея Елфимова шансы состояться в качестве официально признаваемого политика или даже просто полноправного участника дискуссии о перспективах республики? При существующих правилах игры – вряд ли. При этом радикализация риторики, касающейся взаимоотношений региона и федерального центра, уход в откровенный популизм могут позволить ему существенно расширить число сторонников и обеспечить электоральный триумф сродни тому, который удался Сергею Фургалу и ЛДПР в Хабаровском крае.
Проявления регионального патриотизма, стратегии социально-экономического развития субъектов федерации, вопросы национальной политики, экологические проблемы, межбюджетные отношения должны перестать восприниматься федеральной властью как неудобные темы, они должны стать основными в диалоге центра и регионов. Выход на этот диалог, скорее всего, приведет к образованию политического оператора, назовем его «партией российских регионов». Появление такой партии-стабилизатора, с одной стороны, разгрузит перегретую общефедеральную повестку, а с другой, позволит сформировать во внутренней политике государства внятный вектор, направленный на развитие каждого региона, и, как следствие, обеспечит гармонизацию интересов центра и субъектов федерации. При этом, одной из главных задач внутриполитического блока в руководстве страны видится создание условий для бесконфликтного формирования этого оператора, включая внесение необходимых изменений в действующее законодательство о выборах и о политических партиях, а также перезагрузку всей партийно-политической системы с учетом возрастающей роли субъектов федерации в вопросах развития страны.
Сценарий второй, консервативный: «на честном слове и на одном крыле»
Реализация первого сценария порождает несколько рисков, которые необходимо принять во внимание.
Во-первых, существует риск появления ярких популистов новой волны, способных ввести публику в заблуждение привлекательными, но нереализуемыми лозунгами. Особенно опасны те, кто готов спекулировать на темах социальной справедливости, предлагать всевозможные программы «быстрого возрождения» наций, территорий или отдельных отраслей промышленности, составлявших основу экономики того или иного региона. К сожалению, иммунитета к таким обещаниям у людей нет, и они не всегда понимают, что программы «быстрого возрождения» чаще всего ведут к ещё более быстрому вырождению. Этот риск нельзя не принимать во внимание, в особенности, в период трансфера власти.
Во-вторых, в процессе формирования «партии регионов» возможно обострение внутриэлитных конфликтов на уровне субъектов федерации, что может привести к серьезной разбалансировке всей партийно-политической системы государства и скомпрометировать изначально здравую и вполне конструктивную идею повышения роли регионов в формировании федеральной повестки.
В-третьих, есть риск срабатывания триггера – изначальный перекос в сторону общефедеральной составляющей сменится на аналогичный, но с доминирующей региональной составляющей. Это грозит ослаблению суверенитета страны, проявлению жестких форм регионального, а возможно, и национально-территориального сепаратизма, а в некоторых случаях даже к территориальным потерям.
Снять эти риски может реализация консервативного сценария, в результате которого происходит формирование новой партийно-политической системы, которую можно условно назвать полуторапартийной.
Конструктивно эта система, по-видимому, должна выглядеть следующим образом. Основой выступает мощная центристская партия, а на флангах образуются левая и правая партии, в основу функционирования которых закладываются именно идеологические смыслы, а не амбиции их харизматичных лидеров. Противодействие вождизму, формальному или скрытому, следует заложить в обновленное законодательство о партиях, обеспечив прозрачные механизмы ротации партийного руководства, синхронизированные с президентскими или думскими электоральными циклами.
Партия центра, очевидно, должна сформироваться на базе «Единой России», возможно с поглощением партий, близких по идеологии, и демонстрирующих чисто декоративную оппозиционность, например, ЛДПР и «Справедливой России».
Формирование такой структуры не отменяет необходимости гармонизировать федеральную и региональную линии во внутренней политике. Кроме того, в партийной структуре необходимо предусмотреть механизмы защиты региональных отделений от превращения их в придатки региональных управлений внутренней политики. Не секрет, что именно так зачастую происходит в регионах, в которых губернаторы исповедуют авторитарный стиль руководства. Ну и еще один немаловажный момент, который необходимо учесть в процессе партийного строительства, – это создание условий для разрешения внутриэлитных противоречий, время от времени возникающих на региональном и местном уровнях. Эти конфликты, безусловно, должны разрешаться в условиях открытой и цивилизованной политической борьбы, и не должны преследовать цель политического уничтожения оппонента.
Как этого добиться? На самом деле, в партии «Единая Россия» существуют для этого адекватные организационные механизмы, например, так называемые идеологические платформы. В настоящий момент платформы функционируют в режиме внутрипартийных идеологических дискуссионных клубов, но их можно сделать субъектами выдвижения кандидатов в представительные органы власти различных уровней, а возможно, и на ответственные должности в исполнительных органах власти. В этом случае платформы превращаются в своеобразные микропартии, а внутрипартийное предварительное голосование – в неимитационный механизм политической борьбы. Можно ожидать перемещения основных высококонкурентных политических баталий между элитными группами на уровень праймериз, а это приведет к тому, что сама партия на основных выборах будет представлена наиболее сильными кандидатами, и, следовательно, демонстрировать наилучший результат.
Для того, чтобы ограничить доминирование ведущей партии, необходимо внести в законодательство возможность создавать предвыборные блоки с общественными объединениями, причем на выборах любых уровней. Еще одним полезным элементом повышения конкурентности выборов может стать возвращение на политическую арену региональных партий. Окончательную конфигурацию система может приобретет после отмены муниципальных фильтров и возвращение в бюллетени для голосования графы «против всех».
Сценарий третий, искромётный: флешмоб опережающего развития
Если присмотреться повнимательнее к событиям, задающим темп времени, то можно заметить, с какой бешенной скоростью устаревают привычные политические конструкции, возникают новые электоральные технологии и появляются политические лидеры нового типа. За примерами далеко ходить не надо. Прежде никому неизвестный инвестиционный банкир Эмманюэль Макрон в течение нескольких месяцев превращается в сверхновую политическую звезду и побеждает на выборах президента Франции. Эпатажный миллиардер Дональд Трамп своими грубоватыми твитами при поддержке несуществующих русских хакеров пробуждает дремлющую американскую глубинку и на спинах воодушевленных «реднеков» въезжает в Белый дом. Комик Владимир Зеленский снимает сериал про побеждающего на президентских выборах скромного учителя истории, и настолько приучает украинского зрителя к создаваемому образу, что за явным преимуществом выигрывает уже настоящие выборы, демонстрируя одинаково высокий результат и на западе, и на востоке Украины. А скромная 28-летняя официантка из штата Нью-Йорк Александрия Окасио-Кортес становится самой молодой конгрессвумен в США, запустив вирусный ролик со своим смелым танцем на крыше высотного здания, в результате которого грация (равно как и политическая потенция) ее предшественника, конгрессмена-ветерана Джозефа Кроули была признана избирателями не соответствующей требованиям времени.
В чём секрет успеха этих новых лиц в мировой политике? Может быть, в том, что они, минуя неповоротливые полчища партийных бюрократов обратились непосредственно к каждому своему избирателю, а передовые интернет-технологии облегчили им эту задачу?
А может быть в том, что избирателю надоели скучные политические постановки с пресными предсказуемыми сценариями, в которых заранее известен победитель даже если присутствует иллюзия выбора? Или, может быть, устарели абсолютно все приводные механизмы политического процесса, включая партии, общественные объединения, политконсультантов, политтехнологов, агитацию с пропагандой, а на смену привычным политическим кампаниям приходит Его Величество Флешмоб?
В этом случае, учитывая тягу нашего народа к социальным экспериментам, имеет смысл «сыграть на опережение» и спроектировать новую беспартийную политическую систему, основанную на механизмах прямой демократии и обеспечить ее безусловное торжество при помощи новейших цифровых технологий голосования и принятия решений? И блокчейн с эджайлом нам в помощь, и Германа Грефа – в гаранты неотвратимости социально-экономического прогресса? Умные победят, шустрые заработают, все остальные приспособятся, мир вздрогнет. Даёшь меритократию без руля и ветрил! Ну, а все рациональные соображения – на свалку истории. Ведь у нас свой путь, тернистый, но увлекательный…
