Куда приведет Сергея Собянина «оптимизация» здравоохранения
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев подводит печальные итоги столичной оптимизации здравоохранения и задается вопросом, произойдет ли смена парадигмы развития отечественной медицины после завершения эпидемии.
Google помнит все. И любое неосторожное слово, сказанное публичным лицом «под запись», может стоить ему карьеры, даже столь опытные политики, как мэр Москвы Сергей Собянин, зачастую забывают про эти прописные истины.
18 декабря 2019 года столичный градоначальник выступал с отчетом перед депутатами Мосгордумы. Отвечая на вопрос о возможным последствиях оптимизации здравоохранения Москвы, мэр не смог сдержать эмоций и с явным раздражением заявил: «Ну, давайте ничего не сокращать, но тогда нам придётся всё население Москвы уложить толстым слоем на эти койки. Если бы мы не оптимизировали количество коек, административного персонала, ненужных затрат, то, можно посмотреть, заработная плата московских врачей была бы не 140 тысяч, а 70 тысяч. Если бы мы выполнили, что вы от нас требуете, зарплата врачей была бы в два раза ниже».
Меньше чем через три месяца после этого в столице был введен режим повышенной готовности в связи с эпидемией коронавируса. Власти столицы приступили к экстренному перепрофилированию 14 больниц для борьбы с заболеванием, 12 марта был запущен процесс строительства новой инфекционной больницы вместимостью 500 коек. К концу марта мэр выдвинул предложение развернуть дополнительные койко-места на базе частных клиник. 17 апреля вице-мэр Анастасия Ракова выпустила обращение к столичным медикам, в котором акцентировала внимание на проблеме острой нехватки койко-мест в больницах, несмотря на предпринятые ранее меры. «На все московское здравоохранение нагрузка выросла в разы» – заявила она.
Было – стало
Предпринимаемые властями Москвы меры по экстренному расширению сети больничных коек, безусловно, достойны похвалы. Однако это не отменяет того, что многие москвичи помнят о том, благодаря кому образовался наметившийся дефицит больничных коек.
В 2011 году в больницах Москвы насчитывалось 82 тыс. койко-мест. К 2019-му их число сократилось до менее 47 тыс. В том числе оптимизации были подвергнуты специализированные, инфекционные койки. Только за период 2010 – 2014 гг. их количество в столице уменьшилось с 4,6 тыс. до 3 тыс.
Отличие между койко-местом и инфекционной койкой нельзя недооценивать. Во втором случае больной находится, как минимум, в здании с особой системой вентиляции, пациенты изолированы друг от друга и не имеют предметов общего пользования.
Именно нехватка свободных коек в сочетании с дефицитом медицинских кадров стала причиной кризиса, охватившего столицу. Сами по себе масштабы распространения коронавируса в Москве не являются катастрофическими. Таковыми их делает отсутствие резерва мест для размещения зараженных и достаточного числа медиков. Именно это смертельно опасное сочетание привело в итоге к коронавирусному коллапсу в системе здравоохранения Италии, что наверняка хорошо осознают в правительстве Москвы.
Удар в спину из прошлого
Сергей Собянин стал одной из жертв проведенной при его поддержке оптимизации столичной медицины. Даже если у него получится избежать развития ситуации в Москве по пессимистическому сценарию, жители города вряд ли простят мэру очереди в метро во время «карантина», «треснувший бюджет», разорение малого бизнеса из-за противоэпидемических мероприятий, штрафы для нарушителей режима самоизоляции и, что самое главное, проходившее в течение многих лет сокращение койко-мест и медицинских кадров. Символом которого наверняка станет печально знаменитое заявление градоначальника об избыточности коек в столичных больницах.
Мало кого при этом будет интересовать, что оптимизация здравоохранения не являлась результатом личной инициативы Собянина. Градоначальник лишь последовательно воплощал в жизнь решения федерального центра. В период 2000 – 2017 гг. количество больничных коек в России в расчете на 10 тыс. человек уменьшилось с 115 до 80,5 (на 30%). Число инфекционных койко-мест урезали с 7,1 до 4,1 на 10 тыс. человек (на 42%).
Эти показатели можно долго сравнивать с данными относительно ситуации в здравоохранении Италии, Испании или даже Германии. Фактом остается то, что наличного резерв коечного фонда в крупных очагах эпидемии, таких как Москва, оказалось недостаточно. Равно как штатов медицинского персонала.
«Радужные» перспективы
В свете последних событий Сергей Собянин рискует подойти к концу эпидемии, растратив большую часть своего имиджевого капитала. Накопленный багаж ошибок исполнителей, допущенных ими же перегибов и совершенных самим градоначальником просчетов в медиапозиционировании вместе с памятью об оптимизации не позволят ему миновать рубеж «режима особой готовности» в качестве обладателя образа «спасителя». И это поневоле сближает мэра с основной массой москвичей: как и для большинства жителей столицы, завершение эпидемии станет для него началом периода новых, вероятно, еще более суровых испытаний.
Печальные перспективы Сергея Собянина (как, впрочем, и многих других губернаторов) нельзя рассматривать как следствие форс-мажора. Они являются закономерным результатом непродуманной политики федерального руководства в области развития здравоохранения. Эпидемия лишь запустила механизм кризиса. И главным вопросом, стоящим на повестке дня, является отнюдь не будущее столичного градоначальника, прочих губернаторов или членов кабинета министров. Принципиальное значение имеет другое: продолжится ли оптимизация здравоохранения после завершения эпидемии и произойдет ли смена парадигмы развития отечественной медицины? Будут ли выучены элитами уроки, преподанные кризисом?
