Итоги ЕДГ и работа над ошибками
Директор по политическому анализу компании ИНСОМАР, эксперт Центра ПРИСП Виктор Потуремский рассказал «Газете.Ru» о том, как выступили партии на Едином дне голосования, как «умное голосование» повлияло на выборы, а также о работе наблюдателей и ЦИК.
— Расскажите, как выступили партии на этих выборах?
Если говорить про думскую четверку, то «Единая Россия» продолжила рост, который не стал новостью этого года, потому что и в 2019 году «Единая Россия» уже начала эффективную работу над ошибками по исправлению своей электоральной ситуации. Я имею в виду потери 2018 года. Если говорить про «Единую Россию», то понятно, с чем связаны ее результаты. «Единая Россия» действительно остается партией-лидером. Есть конкретные результаты, кадровый ресурс. И самое главное в этом году — это точное попадание в повестку, связанную с коронавирусом. То есть волонтерское движение, помощь гражданам были замечены. Могу говорить это на основании собственной социологической практики.
Если говорить про КПРФ, то эта партия, скорее, снизила свои результаты. То есть, если в прошлом году КПРФ заняли 11% разыгрываемых мандатов, я имею в виду партийные выборы, то в этом году только 9%. То есть минус 2% — это снижение. Плюс, скажем так, очень странное, нетипичное для КПРФ, как для системной партии: в этом году они проявили удивительную непрофессиональность и были очень грубые организационные, кадровые ошибки. Я имею в виду ситуацию с явными нарушениями, непрофессионализмом со стороны КПРФ в Тамбове, когда пришлось списки возвращать. Избирательная комиссия уже вмешалась в эту ситуацию.
Если говорить про кадровые решения КПРФ, они тоже вызывают недоумение. Господин Сафронов, который явился кандидатом от КПРФ на выборах губернатора Краснодарского края, явно не воспринимается большинством избирателей, как фигура достойная и, простите, способная выполнять роль руководителя региона. Можно предположить, что КПРФ, скажем так, больше сосредоточилась на выборах 2021 года. Это такая попытка, с одной стороны, засветить потенциальных кандидатов в Государственную Думу, с другой стороны, — задать идеологическое позиционирование жертв и основной оппозиции.
КПРФ, скажем так, заигрались в системную оппозицию. Я говорю о ситуации с поправками, когда партия выступила против голосования по поправкам, при том, что идеологически большинство поправок совпадали с политической программой КПРФ. Это привело к дезориентации избирателей.
Если говорить про ЛДПР, то эта партия показала свой результат. Но у ЛДПР, на мой субъективный взгляд есть проблема: ЛДПР на старте кампании ЕДГ 2020 года давала более внятные обещания успеха, чем можно было представить по результатам года в целом. То есть да, были какие-то точечные успехи на муниципальных выборах, но в целом ЛДПР не показали ни новых технологий, ни новых подходов. Для партии, которая претендует на звание партии номер два, ЛДПР, мне кажется, в этом году не доработала.
Если говорить про «СР», то «СР» доказала свое право на сохранение в думской четверке. Прогнозы на старте кампании по поводу «СР» делали самые различные. Тем не менее, «СР» подтвердила свою квалификацию. Почему? Это происходит на фоне ошибок других партий. Кроме того, «СР» со своей идеологией справедливости точно попадает в запрос на патернализм и на социальную ответственность со стороны власти и политической системы.
— Скажите, а о чем могут говорить победы тех или иных кандидатов по разным регионам? И есть ли истории, бросающиеся в глаза?
Если говорить про специфику этого года, люди стали более внимательны и более рациональны в оценках работы власти. Увеличился даже информационный запрос со стороны граждан про работу органов власти. То есть люди хотели больше знать и больше понимать, что делает власть, в том числе, что делает для них, в условиях пандемии. Соответственно, второй, вытекающий из этого момент — это более прагматичные выборы. То есть в первую очередь, дается оценка, годится или не годится тот или иной кандидат, та или иная политическая сила, с точки зрения избирателя, на то, чтобы действовать эффективно в условиях 2020 года. С этим, кстати, на мой взгляд в первую очередь связан глобальный неуспех несистемной оппозиции в этом году. Прежде всего потому, что у них не было позитивной, конструктивной повестки о том, что они будут делать в случае прихода к власти. Вот у них этого не было совсем. И поэтому, собственно, люди за них не голосовали.
Соответственно, на губернаторских выборах, прежде всего, голосовали за кандидатов, которые показали свою эффективность, эффективно справились с управлением региона и с ситуацией, связанной с распространением коронавируса. И самое главное — за тех кандидатов, которые нашли новый коммуникационный стиль. Это видно на примере Камчатки. Камчатка и Севастополь — два лучших результата этого года. Там оба лидера гонки вышли за 80%. Связано это с тем, что они действовали ровно по той формуле, о которой я говорил. Но при этом и Севастополь, и Камчатка — очень сложные регионы, с клубком социальных проблем, которые обострились в условиях этого года, и с элитными конфликтами.
— Подводя итоги ЕДГ, что вы можете сказать об «умном голосовании» и его влиянии на выборы?
Мы уже начали как бы об этом говорить, по поводу того, что несистемная оппозиция не способна предложить конструктивную повестку, и это главная отправная точка во всей этой истории. Если говорить про «умное голосование», то 2020 год после 2019 года точно подтвердил, что «умное голосование» не является, собственно, «умным» и не отвечает тому запросу, который в него пытались вложить.
Давайте разбираться. Значит, «умное голосование» — голосуйте за кого угодно, кроме «Единой России». Дальше происходят очень странные вещи. Оппозиционные кандидаты, например, в Новосибирске, в других регионах начинают отказываться от того, чтобы их включали в списки «умного голосования», потому что это: а) снижает их шансы на избрание, б) они имеют другие политические взгляды, не совпадающие с авторами «умного голосования».
Следующий очень важный момент — новосибирская история, когда кандидат, избранный по «умному голосованию», уже подал заявление на вступление во фракцию «Единой России». На мой взгляд, одного этого достаточно, чтобы оценить эффективность «умного голосования», как политического инструмента. Есть и просто очень странные моменты, когда «умное голосование» не совпадает с мнением избирателей. Когда по «умному голосованию» в том же Новосибирске начинают поддерживать застройщика с очень сомнительной репутацией и историей в городе. Это всё массовые вопросы.
Само по себе снижение результата «Единой России» не является политическим результатом, если за этим нет, собственно, политической платформы. А в условиях 2021 года, особенно, когда речь будет идти про выборы по одномандатным округам, «умное голосование» нам кажется вообще неэффективным по одной простой причине, что думский округ — это большое число избирателей с очень разными ценностями, взглядами и убеждениями, и представить, что сигнал «за кого угодно, кроме «Единой России», на одномандатном думском округе окажется достаточным — я очень сильно в этом сомневаюсь.
— Что вы можете сказать о работе наблюдателей?
Тут как бы не совсем моя тема. Понятно, что большой вызов для работы наблюдателей в условиях трехдневного голосования — это больше ресурсные затраты, большая подготовка, более высокое качество. Но, тем не менее, 2020 год по количеству жалоб и обращений показал, что у нас, скажем так, количество брака, каких-то нареканий со стороны участников избирательной системы, снижается. Да, были попытки, коммунистов, в том числе, представить, что все это неверно, все это неправильно. Но давайте рассуждать социологически: увеличение явки может значительно изменить партийный расклад. В условиях трехдневного голосования задача политической системы — это наладить систему наблюдения, безусловно. Но более важная задача — это мобилизация своих сторонников. И, как мы видим по результатам партийных выборов, тот, кто эту задачу решал, получил соответствующий результат.
— Насколько «кривая Шпилькина» применима к оцениванию голосования?
Вы знаете, это вопрос к математикам. Использование математических моделей, это все, конечно, очень хорошо и правильно, но все зависит от интерпретации. Мне кажется, что то, что касается «кривой Шпилькина», то это из серии такого подхода в науке — «я могу все объяснить». Здесь более сложные и более комплексные процессы. Мне кажется, что там есть определенная тенденциозность.
— С точки зрения политологии и социологии, насколько можно опираться на этот метод, его результаты?
Я считаю, что этот метод, во-первых, нужно специально анализировать. Во-вторых, я считаю, что таких методов можно составить очень много и получить противоречивый результат.
— А что вы думаете о «прямой НОМ», которая была предложена Ассоциацией «Независимый общественный мониторинг»?
Дело в следующем: НОМ брал данные социологических прогнозов, брал результаты Exit-pool, где это возможно, и сопоставлял с результатами на выборах. Да, этот подход более прямой и более эффективный. Вот почему: социология — это все-таки наука, и наука с достаточно эффективным инструментом, который точно фиксирует тенденции по лидерству или отставания того или иного кандидата или партии. И в этом смысле, это более ответственный подход. Чудес не бывает: если кандидат накануне выборов был отстающим, то он никак не может стать победителем гонки. Хотя, конечно, есть масса тонких факторов, связанных с тем, что, как правило, социология на выборах заканчивается за две недели до дня голосования. За две недели может что-то произойти.
Никогда результат социологии и результат выборов не совпадает, там в любом случае есть некие отклонения. Эти отклонения можно обсуждать, но это более правильный и более точный подход для анализа результатов выборов.
— Как вы считаете, как на этих выборах отработал ЦИК, с учетом распространения коронавируса?
Для ЦИКа был трудный год. Два больших события: опрос по поправкам в Конституцию и проведение единого дня голосования. Напомню, что голосование по поправкам пришлось переносить. Это очень серьезный вызов, с которым ЦИК справился, и нашел, на мой взгляд, очень эффективные новшества. Например, это связано с дистанционным голосованием и с голосованием в три дня. Люди это оценили, и, опять же, опираясь на практику, скажем, нет нареканий по отношению к этим новшествам. Они приняты. Если все-таки критиковать ЦИК, то (по-моему, это не сделал только ленивый) за качество предоставляемой информации. Я имею в виду сайт ЦИКа. Он, конечно, требует развития и более клиентоориентированного подхода.
— Что бы вы могли сказать по поводу фальсификаций и жалоб после трехдневного голосования?
Смотрите, все, что касается фейков, это становится уже просто политической технологией, которую некоторые политические игроки пытаются использовать, как пиар-инструмент, формируя выгодные оценки происходящих событий, других участников и собственной роли в политическом процессе — к сожалению. Потому что на мой взгляд, участники политического процесса должны, прежде всего, быть заинтересованы в развитии и политической, и электоральной системы. Давайте разбираться: то есть, когда на известном сайте появляется статистика о небывалом количестве нарушений, которое не подтверждается жалобами, никакой фактологии, как к этому относиться? К этому можно относиться только с точки зрения, что это попытка преднамеренного влияния на общественное мнение.
Ранее опубликовано на: https://www.gazeta.ru/politics/2020/09/21_a_13261591.shtml
