Чего хочет от нас «цивилизованный Запад»?
Доктор политических наук, профессор РГГУ, профессор кафедры дипломатии МГИМО Владимир Пряхин рассуждает, откуда ноги растут у всепоглощающей «любви» к нашей стране и заботе о судьбах российской демократии.
Еду в машине, включаю радиоприемник. Известный и популярный обозреватель сетует на деградацию отношений России с Западом: трудности в торговле, санкции, постоянные упреки и обвинения в нарушениях прав человека, гражданских свобод, кибератаках и вмешательстве в выборы в западных странах… И скандалы, скандалы, скандалы: Боинг, Новичок, отравления и так далее. И всё это тогда, когда Россия, мол, так нуждается в поддержке западных демократий. Ведь ни Восток, ни Юг, ни Север не заменят ей общения с цивилизованным Западом.
Что ж, нельзя не согласиться с тем, что хорошие взаимовыгодные отношения с коллективным Западом в настоящее время России совсем не повредили бы. Заинтересованы мы и в развитии торговли и обмене с европейскими демократиями и США для достижения главной цели нашего экономического развития - формирования наукоемкой, высокотехнологичной, высокопередельной структуры народного хозяйства. К слову сказать, и Западу это было бы выгодно. Ведь не случайно развивается, несмотря на санкции, товарооборот, достраивается вопреки идиосинкразии Вашингтона «Северный поток 2» и даже «Спутник V» получает признание в Европе и в США.
Но чего, собственно говоря, хочет от нас этот самый цивилизованный Запад, когда с такой настойчивостью стремится «учить нас жить», откровенно вмешивается в наши внутренние дела, назначает нам «подходящих», по мнению просвещенных западных просветителей, президентов. Так же как совсем недавно в Венесуэле взяли и назначили, не спрося народа этой страны, президентом Гуайдо. Откуда ноги растут у этой всепоглощающей «любви» к нашей стране и заботе о судьбах российской демократии. Своих забот что ли не хватает?
Подумать над ответом на этот вопрос стоит еще и потому, что, пойди мы на уступки ради «любви» с Западом, возможно и получили бы какие-нибудь подачки с «барского стола». Если в 90-е годы это были пресловутые «ножки Буша», то сейчас это было бы, например, «филе Байдена» или даже «пирожки Виктории Нуланд». Лишь бы только наш министр иностранных дел снова сказал, что у нас нет своих национальных интересов: что нам скажут, то и будем делать. Ведь именно это, а не демократия в России нужна доброхотам «из-за бугра».
А это уже серьезно. Отношения России с США и Евросоюзом нельзя рассматривать в отрыве от глобального контекста мировой политики. А в нем - в этом контексте - совершенно очевиден главный фактор-носитель будущего - быстрые темпы экономического роста Китая, его политического возвышения и неизбежного в ближайшем будущем превращения Поднебесной в крупнейшую в экономическом, а затем и в военном отношениях державу современного мира. Коллективный Запад это беспокоит. Хотя и в разной степени. Прежде всего, конечно, США, у которых есть вполне очевидные конкретные "тёрки" с Пекином - Тайвань, Гонконг, судоходство и энергоресурсы в Южно-Китайском море, соперничество на рынках Латинской Америки, Африки, не говоря уже о Юго-Восточной Азии, где уже давно правят бал влиятельные в деловых кругах национальные меньшинства хуацяо. Поэтому что бы там ни говорили западные комментаторы и их московское эхо, политика сдерживания Китая, формирование вокруг Поднебесной стратегического «пояса анаконды» есть очевидный факт в современной мирополитической ситуации.
Что касается европейских государств, то для них "китайская угроза" не представляется столь актуальной. То есть, она, безусловно, ощущается в контексте соперничества за рынки сбыта в странах мировой периферии, но ввязываться в американские "тёрки" с Пекином европейские политические элиты не хотели бы. Вот почему, например, британские борцы за права человека в России называют нынешний уровень отношения с Пекином "золотым веком", а французский министр иностранных дел поспешил недавно заявить, что отношения США с Китаем выходят за пределы блоковой политики Франции. В сухом остатке - при наличии совершенно очевидных противоречий с великой азиатской державой, никто в формате коллективного Запада не желает портить с нею отношений. Напрямую.
В данном контексте есть различия между прошлой и нынешней администрацией, обосновавшейся в Белом доме. Если прямолинейный Трамп называл КНР врагом номер один, то для окружения Байдена свойственен более гибкий подход и стремление к определённым дипломатическим маневрам типа челночной дипломатии Киссинджера в 1971 г. Хотя все прекрасно понимают, что золотая мечта Збигнева Бжезинского о "Большой двойке" - американо-китайском союзе Сhimerica, направленном прежде всего против России, неосуществима. Об этом не один раз недвусмысленно давали понять в Пекине, ссылаясь в том числе и на идеологическую противоположность социально-экономического строя в КНР и США.
Отсюда необходимость поисков самых различных форм развязки противоречий между двумя державами Азиатско-Тихоокеанского региона, в том числе и путем военного противостояния. Но ни США, ни тем более западноевропейцы не хотят сами ввязываться ни в какие военные конфликты. Им необходимо пушечное мясо против Китая. И здесь в потаенных извилинах головного мозга западных стратегов на первый план выдвигается Россия.
К сожалению, мы сами дали основание для такого подхода к нашей стране, безрассудно ввергнутой монархическим режимом в Первую мировую войну. Западные доброхоты вели ту войну "до последнего русского солдата", заодно опустив и саму Россию на дно глубочайшего кризиса. Была у них надежда повторить этот фокус и во Второй мировой войне. Но эти надежды не были осуществлены до конца. При всех огромных потерях, понесённых советским народом, Советский Союз вышел из Второй мировой войны крупнейшей военной державой современности, а создание в последующие четыре года ядерного оружия сделало Москву равноправным партнером в стратегическом диалоге с Вашингтоном. Именно это, правильно выбранную в 1939 г. стратегию в отношениях с Западом, а не архипелаг Гулаг не могут простить Сталину до сих пор историки из Забугорья.
И вот уже в наше время в закулисных и весьма потаенных поисках партнеров для стратегического сдерживания Китая в Пентагоне не могут не думать о том, что демократизированная на западный манер вассальная Россия, прикормленная пирожками Виктории Нуланд, - самый подходящий вариант для роли пушечного мяса в новом историческом варианте. Ведь на Западе не перевелись еще политологи, считающие Россию страной «непуганых идиотов».
Но уроки двух мировых войн не прошли даром. Слишком дорого стоили нам навыки политического стратегического мышления, приобретенные ценой гибели десятков миллионов солдат Российской империи и СССР. Страной пушечного мяса встающая с колен Россия не будет. Сколько бы ни уверяли нас в безальтернативности западного вектора внешней политики. У России конструктивные отношения с Китаем, в Пекине тоже дорожат стратегическим партнерством с Москвой. Никаких намерений и мотивов к ухудшению этих отношений нет и быть не может. Если же у США имеются какие-то противоречия с Пекином, то в этом прежде всего виноваты сами американские политики, которые стремятся превратить Поднебесную в подневольного вассала и не прекращают попытки вмешательства во внутренние дела КНР с целью свержения сложившегося в ней исторически социально-экономического строя.
Заметим также, что линия на конфронтацию и противоборство в Азиатско-Тихоокеанском регионе отнюдь не является безальтернативной. Гигантские природные и человеческие ресурсы региона вполне могут быть основой взаимовыгодного сотрудничества России, Китая и США на благо народов Азии и всего мира. Но для этого необходимы не косметические правки в стратегии Белого дома, а радикальные изменения в политическом мышлении американских стратегов – отказ от гегемонистской идеи однополярного американоцентристского мира.
