Социальный инженер – профессия будущего, или Почему в России не происходит ротация элит
Сегодня все чаще эксперты говорят о потребности страны в ротации элит, о необходимости подпитки их новой кровью – молодыми сильными толковыми лидерами. Все эти разговоры, как правило, заканчиваются признанием того факта, что у нас в России этих самых лидеров – дефицит. Кадровая проблема крупным планом, в анфас и в профиль. И по большей части существует она потому, что система подготовки лидеров, как социальный институт, у нас утрачена.
Просто поменять старые элиты на новые – на более молодые и энергичные, увы, невозможно – одних только молодости и энергичности недостаточно, чтобы управлять. И да, был у нас уже такой печальный опыт. В конце 80-х - начале 90-х в Советском Союзе произошла революция так называемых «третьих секретарей».
Эти самые энергичные ребята, уставшие сидеть на ничего не решающих местах, в ключевой момент поддержали не консервативных стариков, а свергающий их конгломерат, составившийся из части высокопоставленной партноменклатуры, сообщества бандитов и цеховиков и управлявших диссидентурой чекистов. Партийному аппарату просто напросто было не за что и не зачем отстаивать свою родную партийную власть, и между борьбой за сохранение партийного доминирования и борьбой за приватизацию партийные чиновники выбрали последнее. Так что партия умерла не сражаясь, она, по сути, просто сдалась.
Причин произошедшему было много, но по большей части произошло это потому, что верховная советская элита плотно слежалась и одряхлела. Леонид Ильич на верховной должности дожил до 76 лет, его окружение было примерно в том же почтенном возрасте. Это было одно поколение, фронтовики, люди хорошо друг друга знавшие и вместе пришедшие к власти, и затем привычно, десятилетие за десятилетием, делившие между собою эту самую власть. Все остальные находились у них в подчинении и, в общем-то, долгие годы были лишены возможности принимать самостоятельные решения. Никто в верхах, полагаясь на идеологически угасающую систему партийного воспитания лояльности к советской власти, даже не пытался создать адекватный эпохе механизм обновления и воспроизводства элиты, как социального слоя, профессионально управляющего страной. Поэтому уже к середине 70-х о социальных лифтах и речи не было, что привело к огромному кадровому застою.
И когда советское руководство стало попросту умирать – началась знаменитая «гонка на лафетах», так называемая «эпоха великих похорон», то все остальное в стране, как прорвало. Поскольку власть имущие никого к принятию решений не допускали, то следующие за ними поколения были либо уже утратившими энергию и не умевшими принимать самостоятельные решения, либо слишком молодыми и не понимавшими специфику управленческой деятельности. Управленческая традиция была утрачена. Ее же надо передавать от поколения к поколению, и для этого старшие должны уступать младшим свои собственные позиции – постепенно и сознательно уходить.
Кадровый переворот, в рамках которого пришла к власти следующая – постсоветская – элита, все равно случился, ибо был неизбежен. «Новая» элита была весьма энергична, но принялась управлять, не понимая смысла действий ушедшего поколения – той же стратегической игры ЦК КПСС с Западом, в чем эта игра состояла, кем, почему и для чего была задумана эта конвергенция, и даже зачем вообще все это надо понимать.
Зато они хорошо понимали, что их слишком долго не пропускали к власти и теперь надо брать от жизни все. Начался бурный период становления элиты. Дрались так, что лишь самые умные из них поняли: еще немного, и они погубят самих себя.
В общем, закончился этот период приглашением Путина в качестве арбитра, который успешно выполнил свою роль – стабилизировал отношения внутри российской элиты и повысил устойчивость государственных институтов. Постепенно сформировалась новая правящая элита, элита путинского призыва, которая стала ориентироваться уже на своего президента. Но время идет, и впереди новая смена эпох.
Соответственно, период очередной смены поколений элит близок. По нашему мнению, на данном этапе главное условие полноценного обновления (не вообще, а на данный момент) правящей элиты – это обновление страты политоператоров – то есть специалистов, работающих в регионах. Именно в регионах!
Мы живем в эпоху социальной инженерии – это, конечно, давно не новость, но этот факт все еще требует осознания и осмысления, требует применения новых подходов и форм практической политики. По ряду исследований, которые мы проводили, можно сделать вывод, что в обществе становятся востребованы более активные способы политического действия, для которых нужны молодые, энергичные, ориентированные на новые формы (технологии) социального взаимодействия люди. Эти новые технологии требуют большей вариативности мышления.
И самое интересное здесь: а кто эти социальные инженеры, способные выполнять такую функцию? Где эти энергичные, способные к постоянным изменениям, быстрому обучению и самообучению политуправленцы? Сколько их в каждом регионе? Кто формирует их мировосприятие? Как вести их подготовку? И кто это будет делать?
Между тем, на местах, в частности в партийных аппаратах, в общественном секторе, в исследовательских центрах требуется кадровое омоложение, исходя из потребности глубокого изменения самой социальной политики. В некоторых регионах это признают и даже пытаются декларировать. Уже понимают, что еще 5-10 лет и такая профессия, как социальный инженер, станет ключевой, и в первую очередь в провинции.
Конечно, Москва традиционно работает, как пылесос: самые толковые кадры перетекают в столицу, - здесь деньги, комфорт, здесь центр принятия ключевых решений, да и вообще жизнь бурлит. И к такому порядку бытия мы привыкли, это уже как данность. А ведь Москва – не вся Россия. Огромная Москва с ее 12-15 (по разным оценкам) миллионами регулярного населения – это все равно только около 10% населения страны. Основной массив реальной жизни (жизни как жизни) – происходит в регионах. И вот после такой «откачки» лидеров в столицу, в регионах озадаченно чешут затылок: где брать новых?
Ответ прост. Кадры надо растить. Растить, как говорится, на земле. Более того, вместе с тем менять и социально-политическую систему. Делать это возможно только через практическое действие, через освоение новых форм политической деятельности, которая может быть, как конкурентной, так и построенной по принципу сотрудничества. И прежде всего начинать нужно с уровня политических операторов – партийных и общественных структур.
Можно говорить о направлениях, которые особо нуждаются в опеке со стороны политинженеров – это экология, развитие местных культурных особенностей, благотворительность как способ самоорганизации социума. Проще говоря, это те сферы, где идет выстраивание социальных горизонтальных связей, которые как ни крути являются политикой. Как раз для этого и нужны социальные технологи и инженеры.
Наше неуклюжее, забюрократизированное, несправедливое и слишком медленное государство формирует у людей стремление объединяться в волонтерские движения. Они мобильнее, процедур согласования меньше: договорились между собой и делают. НО! Этих людей нужно защищать от ошибок, хотя бы от репутационных. Ведь им нужна репутация, даже если они сами этого не понимают.
Или вот занимаются общественники социально полезной деятельностью, но не знают, как в свои ряды привлечь новых бойцов. Самых простых вещей зачастую не знают: как правильно разместить объявление, что говорить, к кому обращаться, в какой среде искать поддержку. Не удивительно, ведь этому их никто не учил. Между тем, это вопрос политический, в том смысле, что он требует навыков применения социально-политических технологий, а не одного только энтузиазма и готовности к совместному действию. А это уже поле деятельности политоператоров, технологов, кадровиков.
Важно, чтобы это «выращивание» шло через позитивную деятельность. Например, развитие частно-государственного партнерства в социальной сфере. Возьмем «Бессмертный полк», который начинался с одной целью – оппозиционной, затем преобразовался – еще без участия госструктур! – в общественно-патриотическое движение, а теперь стал уже государственно регулируемой общенародной акцией. Какова будет судьба этого движения в будущем, зависит от степени понимания его операторами смысла происходящих социальных процессов.
Наше современное общество проектно. Его можно целенаправленно менять, если относиться к этому ответственно и к изменения подходить серьезно, изучая обстановку, имея соответствующую методику. Ведь обозначенные направления частно-государственного партнерства – это (помимо того, что приносят пользу обществу) еще и прекрасная площадка для подготовки кадров и социальных лифтов для лучших из тех, кто проявит себя, с одной стороны, и формирования культуры неконфликтного взаимодействия, с другой. Методические материалы и определенная социальная практика их реализации уже существуют.
К сожалению, сейчас этой армии социальных инженеров – людей, которые понимают, как устроено общество, как оно работает и как с ним надо обращаться, - в регионах нет, еще раз акцентирую – их просто никто не готовит. Хотя есть, к примеру, десятки тысяч невостребованных юристов, которые могли бы помогать НКО, а за это получать бонусы от государства (не обязательно в деньгах, и даже не важно, какие именно, главное, что бы государство их стимулировало социально приемлемым образом).
Надо ли нам повторять печальную судьбу СССР? Принудительно остановленная работа по формированию «смены», как мы уже указали в начале статьи, была одной из важнейших причин распада Советского Союза. И нам все равно придется думать о том, кто и как будет управлять страной через 10-20 лет. Эпоха социальных инженеров неизбежна. И именно в их среде появятся те самые политические лидеры России, которые будут приходить к власти в будущем. Не сейчас, и даже не завтра, но уже в политическом послезавтра они начнут приходить в управление страной. И вопрос только в том, кто и с какой целью их вырастит. Или не вырастит.
