«Дружба народов» по уголовному кодексу
Конфликт вокруг идеи запретить указание в СМИ национальности преступников вышел на новый виток. Глава Чечни Рамзан Кадыров предложил обязать медиа упоминать национальность ВСЕХ преступников. Таким образом он отреагировал на критику в адрес инициативы чеченского парламента запретить журналистам указывать национальность преступников.
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев считает, что проблема еще не скоро уйдет из общественно-политической повестки.
«Не брат ты мне…»
Дискуссия вокруг законопроекта чеченских депутатов наглядно подтвердила печальную истину: «крымский консенсус» не устранил ксенофобию из общественно-политической повестки, а лишь временно купировал симптомы этой болезни.
Нельзя отрицать наличие прогресса на данном направлении, однако сами его масштабы свидетельствуют о том, сколь далека современная Россия от идеала многонационального общества.
В 2010 – 2020 гг. Левада-центр (признан в РФ иностранным агентом) провел серию опросов среди россиян, в ходе которых социологи замеряли уровень бытовой ксенофобии. В течение 10 лет доля респондентов, готовых видеть евреев в качестве членов семьи или друзей, выросла с 5% до 23%, украинцев – с 9% до 18%, китайцев – с 2% до 10%, чеченцев – с 2% до 9%, выходцев из Средней Азии – с 2% до 8%, африканцев – с 2% до 7%.
Доля респондентов, частично или полностью поддерживающих концепцию «Россия для русских», в 2011 – 2020 гг., сократилась с 58% до 51%. Об отрицании этого лозунга как фашистского в 2011 г. заявляли 24% опрошенных, в 2020 г. – 29%.
По данным ВЦИОМ, в 2005 – 2018 гг. доля опрошенных, согласных с тем, что присутствие «гастарбайтеров» повышает уровень преступности в их городе или селе, уменьшилась на 9%. Однако величина соответствующего показателя остается пугающе высокой (77%).
На фоне этих цифр острая реакция кавказских элит и лидеров общественного мнения на обсуждение темы «этнической преступности» в СМИ воспринимается как вполне закономерная. Однако медаль ксенофобии имеет и другую сторону.
Мина под кремлевской стеной
Пространственная политика Кремля опирается на концепцию развития мегаполисов в качестве «локомотивов развития», вытягивающих за собой депрессивные регионы. В реальности они выступают в качестве «ресурсных пылесосов» для сопредельных территорий. Следствием реализации этой политики становится экономическая и социальная деградация окраин. В случае ряда национальных республик они также приобретают характер архаизации: в начале XXI века мы наблюдаем здесь ренессанс как институтов родоплеменного строя, так и религиозного фундаментализма. В этой среде формируется особая система ценностей, которая задает модели поведения, радикальным образом отличающиеся от повседневных привычек обитателя крупного города. В результате светское, партикуляризированное и во многом космополитичное общество, погруженное в глобализирующуюся массовую культуру, сталкивается с выходцами из собственного прошлого – носителями развитой религиозной традиции, тесно спаянных по национальному, религиозному, кровнородственному принципу. Разница в системах ценностей и образе поведения порождает как частные бытовые конфликты, так и взаимную дегуманизацию. Представителей противоположного лагеря воспринимают как «ненормальных», носителей разрушительного жизненного уклада.
Ситуацию усугубляет правовой нигилизм системы политического управления. С одной стороны, федеральный центр закрывает глаза на архаизацию национальных окраин в обмен на лояльность элит. С другой стороны, правоохранители зачастую закрывают глаза на бытовые межнациональные конфликты либо реагируют на сигналы от граждан в режиме «итальянской забастовки». В результате россияне вынуждены урегулировать конфликты «по закону улицы». И здесь выясняется, что представителям архаизирующихся окраин гораздо проще собрать «группу поддержки» из земляков. Более того, последние, как правило, куда чаще представителей большинства населения занимаются спортивными единоборствами. Следствием очевидной разницы потенциалов «коренных» и «приезжих» (в отсутствии реакции со стороны полиции) становится рост масштабов фантомной угрозы. Условный москвич начинает осознавать, что в случае конфликта с выходцем из национального региона он, весьма возможно, останется один на один с весьма серьезно настроенными земляками своего оппонента. Это порождает страх, которым охотно пользуются все политические силы соответствующего спектра. Иммунитетом от этой паранойи обладают лишь граждане, имеющие личную «крышу» со стороны государства (например, в силу ведомственной принадлежности), общественных корпораций или элит.
Именно по этой причине аудитория СМИ столь остро реагирует на сообщения, похожие на историю Романа Ковалева. Люди осознают, что на его месте они, скорее всего, либо вовсе не вмешивались в происходящее, либо также отправились на больничную койку. Осознание своего бессилия – это источник страха. Который всегда служил прекрасным инструментом манипуляции.
Решить эту проблему быстро и просто нельзя. Будет необходимо, как минимум, перезагрузить правоохранительную систему и изменить политику пространственного развития, в том числе – пересмотрев систему неформальных договоренностей с элитами ряда национальных регионов. Все это предполагает выход политической системы из состояния относительного покоя и обострение межэлитных противоречий. Соответственно, в свете приближения выборов 2024 г. можно не ждать быстрых перемен на этом направлении. Однако власти не могут откладывать решение этой проблемы в долгий ящик. В том числе – по причине расширения масштабов национальных конфликтов. Они все чаще возникают как между отдельными диаспорами, так и жителями сопредельных республик.
