Наука под санкциями: риски и возможности
Западные санкции, введенные в ответ на начало спецоперации российских войск на Украине, затрагивают не только сферу экономики. Их влияние на сферу науки оценили первый заместитель декана факультета социальных наук и массовых коммуникаций Финансового университета при Правительстве РФ Павел Селезнев и руководитель департамента английского языка и профессиональной коммуникации Финансового университета при Правительстве РФ Марина Мельничук.
Когда речь заходит о санкциях, большинство россиян сразу же вспоминают о дискриминационных мерах стран Запада в отношении экономики РФ и в особенности – сферы финансов. Многие также заостряют внимание на возможности исчезновения с прилавков продукции крупных зарубежных компаний. Но за информационным шумом вокруг очередей в IKEA мало кто обращает внимание на угрозу, которые санкции представляют для российской науки.
Исход конфликта между Россией и коллективным Западом во многом зависит от того, как скоро наша страна полностью восстановит свой технологический суверенитет и овладеет передовыми технологиями модерации общественного мнения (или в просторечии – информационной войны). Эти задачи нельзя решить иначе, как за счет ресурсов российской науки. И бизнес, и государство, и СМИ по своей природе достаточно консервативны. Они используют привычные схемы, доказавшие ранее свою работоспособность, и с опаской и недоверием относятся к любым новшествам. Но сейчас избыточный традиционализм в управлении стал для нас непозволительной роскошью. Жизнеспособность организма определяется его способностью адаптироваться к изменениям внешней среды. Точно так же сейчас будущее России зависит от того, смогут ли ее элиты ответить на новые вызовы созданием технологических и гуманитарных инноваций. Решить эту задачу можно лишь за счет обращения к научному сообществу. Мы уже больше недели существуем в реальности, в которой Россия не может купить «воздушный корабль». Его можно лишь построить с нуля своими силами. И для этого потребуется полноценная армия «корабелов» с учеными степенями.
Но эффективность их работы будет напрямую зависеть от того, насколько своевременной и продуманной станет реакция государства и бизнеса на санкционное давление в отношении российской науки.
Прямая и скрытая угроза
С какими рисками может столкнуться российская наука уже в обозримой перспективе?
Мы можем ожидать прекращение поставок либо значительный рост стоимости зарубежного оборудования и комплектующих к нему, реактивов, программного обеспечения и научной литературы. Зарубежные «партнеры» также могут банально заблокировать импортное ПО или использовать обновления к нему для распространения вредоносных программ. Насколько это опасно? Давайте вспомним о том, как всего один вирус вывел из строя больше тысячи иранских ядерных центрифуг на заводе для обогащения урана в Натанзе. Можно ожидать и появления искусственно созданных нарушений в работе систем связи (таких как Zoom и аналогичные сервисы). Россию также легко могут «отлучить» от проектов, связанных с использованием уникальных научных установок категории Megascience. Зарубежные базы данных научно-технической информации наверняка станут недоступными для наших сограждан. Будут сорваны планы по внедрению образовательных и научных цифровых площадок и сервисов.
Одновременно возникнут проблемы с вовлечением в российские научные проекты крупных зарубежных специалистов. Достичь этого можно и посредством прямого запрета, но куда вероятнее превращение России в Terra Incognita для коллег-иностранцев будет осуществлено посредством «культуры отмены». Условно, любой британский математик, принимая решение о сотрудничестве с учеными из РФ, должен будет подумать о том, не уволят ли его с работы по политическим соображениям и не устроят ли «борцы с российской агрессией» пикет возле его дома.
Российских ученых почти гарантированно постараются наделить статусом «неприкасаемых» на международной арене (по аналогии со спортсменами). Их перестанут приглашать на международные конференции и публиковать в иностранных высокорейтинговых научных изданиях. Параллельно могут быть свернуты программы подготовки научных кадров за рубежом.
Помимо внешних (прямых) рисков, санкции несут и внутренние (косвенные) угрозы. В ближайшей перспективе можно ожидать сокращение объема финансов, выделяемых на НИОКР, причем как в государственном, так и частном секторах. Российские ученые будут «отсечены» от зарубежных грантов. И чиновники, и бизнес будут требовать от ученых уже готовые к прикладному применению решения и продукты. Что не лучшим образом отразится на фундаментальных исследованиях. Высока вероятность того, что диспропорция в финансировании гуманитарных и естественнонаучных дисциплин лишь усугубится. Что не лучшим образом скажется на способности российских экспертов вести баталии с зарубежными оппонентами на фронтах информационной войны. Сокращение финансирования, падение спроса на фундаментальные разработки и исследования в области «немонетизируемых» дисциплин будут подталкивать ученых к уходу из профессии и даже эмиграции.
Контуры контратаки
Чем может ответить Россия на новые угрозы для национальной науки?
Во-первых, необходимы масштабные перемены в системе госрегулирования научной деятельности. Необходимо создать антикризисный штаб либо рабочую группу с участием представителей правительства, бизнеса и науки. Потребуется выработать перечень критически необходимых объектов научной инфраструктуры и в короткие сроки реализовать программы по их созданию и/или модернизации. Государство и бизнес должны выработать реестр востребованных направлений научных исследований во всех отраслях науки. И его должен дополнять регистр наиболее ценных научных кадров по соответствующим специальностям. Будет необходимо изменить сам механизм формирования государственного заказа на проведение научных исследований как прикладного, так и фундаментального характера. Вероятнее всего, придется ввести временный мораторий на обеспечение прав интеллектуальной собственности зарубежных компаний и граждан.
Во-вторых, нужно будет принять оперативные меры по купированию наиболее актуальных угроз. На практике это будет означать, в первую очередь, организацию мониторинга зависимости российских научных центров, занятых в сфере НИОКР, от импортных поставок. Это должно стать первым шагом к налаживанию импортозамещения соответствующей продукции или проведению ее закупки в странах, не присоединившихся к санкциям. Потребуется также выделить исследовательские направления, в наибольшей степени развивающиеся за счет партнерства с коллегами из недружественных государств. Оплата труда ученых должна быть индексирована в соответствии с инфляцией. Система грантового финансирования должна быть расширена за счет своего «среднего» (регионального или отраслевого) уровня. Необходимо произвести (при наличии объективной возможности) замену иностранных цифровых сервисов и программ на российские аналоги. Также нужно экстренно отключить обновления зарубежных операционных систем и серверов баз данных. Не лишним шагом будет и исключение прямого доступа из Интернета к серверам баз данных научных и образовательных организаций.
В-третьих, в среднесрочной перспективе большим значением будет обладать задача оптимизации условий работы российских исследователей. Необходимо существенно сократить объем отчетности, отказаться от оценки их результативности на основе зарубежных баз данных (Web of Science и Scopus), предоставить ученым и педагогам возможность бесплатной переквалификации на базе опорных и ведущих вузов, а также разработать механизмы продления научных проектов и трудовых договоров в случае невыполнения их условий под влиянием санкций.
Наконец, должна быть перестроена архитектура внешних связей российской науки. В странах, не присоединившихся к санкциям, мы можем найти инвесторов для создания установок категории Megascience и новых партнеров для выполнения международных научных проектов. Дефицит кадров зарубежных специалистов может быть восполнен за счет создания системы льготного трудоустройства, зачисления в аспирантуру и докторантуру для ученых-иностранцев. Это направление работы может дополнить программа долговременных стажировок российских ученых в крупных научных центрах Китая, Индии и Бразилии.
Отдельного внимания заслуживает вопрос о соглашениях, заключенных ранее с коллегами из «санкционных» стран. Не стоит спешить с их официальным разрывом. Куда разумнее было бы ограничиться приостановкой. Отношения с Западом (или отдельными его представителями) рано или поздно начнут нормализовываться. И в этом случае российским ученым пригодится уже имеющаяся правовая база для кооперации.
