Декабрьские тезисы Шойгу: что ждет российскую армию?

21 декабря министр обороны Сергей Шойгу доложил президенту Владимиру Путину итоги 2022 г. на расширенном заседании Коллегии своего ведомства. В том числе глава Минобороны сообщил о предлагаемых мерах по укреплению безопасности Российской Федерации. Которые в том числе предполагают частичный отказ от наследия реформы 2008 – 2012 гг. (в ходе которой произошел переход от дивизий к бригадам, ликвидированы кадрированные подразделения, сокращены общая численность войск и, в особенности, размер офицерского корпуса, военные округа заменили более малочисленные стратегические командования, закрыты или перенесены за пределы Москвы и Петербурга многие учебные заведения, «оптимизированы» подразделения ВВС и т.д.).

Значимость и возможный эффект предложений Сергея Шойгу оценил политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев.

Дивизии вместо бригад

Планы формирования сразу пяти дивизий морской пехоты и двух десантно-штурмовых дивизий вызывают некоторое недоумение. ВС РФ все-таки предстоит не высадка на Омаха-бич. Морская пехота и ВДВ представляют собой весьма специфические рода войск, навыки которых востребованы в рамках решения вполне конкретных задач. Резкое увеличение их численности, вероятно всего, связано с планами использовать их на поле боя вместо «обычных» мотострелков, в качестве штурмовых частей. В этом решении есть своя логика (качество личного состава в подразделениях морской и «воздушной» пехоты в целом выше, чем «в среднем по армии»). Но в этом случае новые дивизии необходимо укомплектовать достаточным количеством элементов тяжелого вооружения. В особенности это касается десантников, подразделения которых традиционно уступают по огневой мощи мотострелковым подразделениям. В противном случае развертывание новых дивизий приведет лишь к избыточным потерям наиболее боеспособных кадров.

Необходимость формирования мотострелковых дивизий в Херсонской и Запорожской областях также вполне обоснованно (хотя и не совсем понятно, зачем создавать новые соединения вплотную к линии фронта). Появление нового армейского корпуса в Карелии сложно обосновать рационально, с учетом находящейся в публичном доступе информации. Логично было бы представить, что он будет сформирован с целью дальнейшей переброски в зону СВО. Вариант его создания на случай начала открытой войны с США и их союзниками можно отмести, если исходить из того, что в случае начала такого конфликта Москва в обязательном порядке будет использовать носителя ядерного оружия.

Проблемы «космонавтов»

Решение нарастить численность авиации было вполне ожидаемым, за исключением акцента на увеличения количества боевых вертолетов. С учетом текущего состояния ПВО противника «винтокрылые машины», вероятнее всего, не смогут полноценно выполнять боевые задачи (это наглядно продемонстрировала сентябрьская перегруппировка ВС РФ в Харьковской области). Возникает и вопрос о том, за счет какого кадрового ресурса будут формироваться новые авиационные части.
Многие эксперты вполне обоснованно обратили внимание на отсутствие в озвученных планах Минобороны мероприятий, связанных с решением проблемы дефицита беспилотников (как ударных, так и разведывательных дронов). При этом скорые поставки в войска стратегических беспилотников Сергей Шойгу анонсировал еще в мае 2022 г.

«Бог войны» сосредотачивается

Создания артиллерийского резерва на стратегических направлениях также вполне рационально. Практика показала, что текущая структура ВС РФ, основанная на использовании батальонно-тактических групп, способствует «размазыванию» артиллерии вдоль линии фронта. Как следствие, противник получает возможность сравнительно легко создать превосходство в плане массы залпа на конкретных направлениях при том, что ВС РФ в целом обладает большим числом орудий. Однако создание резерва принесет ожидаемый результат лишь при условии сопутствующего насыщения войск дронами-корректировщиками, решения проблем со связью и подготовки в кратчайшие сроки корпуса специалистов соответствующего профиля.

Призыв и контракт

Увеличение численности контрактников на 116 тыс. человек даст командованию возможность значимо нарастить численность действующей армии, не прибегая при этом к новой мобилизации. Однако в данном случае необходимо учесть ряд важных аспектов. В первую очередь следует обратить внимание на «работу на местах»: среди офицеров, отвечающих за достижение поставленных показателей, наверняка найдутся люди, использующие «нестандартные» формы стимулов для перехода на контракт. Пугает и то, что министр призвал обеспечить возможность по желанию граждан поступать на военную службу по контракту с первого дня прихода на службу в качестве срочника. В наших реалиях это почти наверняка приведет к злоупотреблениям.

В то же время переход к призыву с 21 года и увеличение его предельного возраста позволит сгладить негативный психологический эффект от отправки в зону СВО подписавших контракт срочников: в зону боевых действий будут отправляться хотя бы не вчерашние школьники.

Общая картина

В целом можно признать, что Минобороны наконец приступило к исправлению основных ошибок реформы 2008 – 2012 гг. Однако заявленные преобразования не носят всеобъемлющего характера и во многих аспектах не учитывают актуального опыта действующей армии. Наиболее четко это проявляется в том, что развертывание бригад до полноценных дивизий носит ограниченный характер.
Также имеет место попытка создания «ударной силы» за счет наращивания численности ВДВ и морской пехоты. Руководство военного ведомства также завуалированным образом признало нехватку живой силы для реализации своих планов и обозначило в качестве источника ее возмещения новых контрактников. Что косвенно свидетельствует о нежелании политического руководства проводить новую волну мобилизации. Однако с учетом неформальных практик, принятых в отдельных подразделениях ВС РФ, рекрутирование контрактников, гипотетически, может носить не вполне правовые формы, в особенности – при условии наличия спущенного сверху задания.