«Закон о тишине» ограничивает молодого избирателя
В России хотят установить единое время тишины для всей страны – с 22:00 часов до 7:00 часов местного времени. Такой законопроект фракция ЛДПР планирует внести в ГД в ближайшее время. Проект поддерживают в «Единой России» и других фракциях. Также проект определяет единое время для шумных строительных работ — с 9 часов до 19 часов в будние дни с обязательным перерывом с 14 до 16 часов. Сегодня каждый субъект устанавливает такое время самостоятельно. УК получат право проводить профилактические беседы с жильцами и привлекать их к ответственности (наравне с полицией).
Политтехнолог, представитель АПЭК, эксперт Центра ПРИСП Алексей Громский - о предложении установить в России «единое время тишины».
Из опыта, разнообразные ограничения «громкости жизнедеятельности» довольно часто становятся поводом для популистских заявлений накануне региональных и местных избирательных кампаний.
Это происходит из-за убеждения многих коллег- политконсультантов, что активно участвующими в выборах гражданами являются люди пожилого возраста, предпочитающие тишину. Молодежь, склонная к веселью, в том числе и ночному, говорят адепты этого тезиса, на выборы не ходит, потому из них можно вылепить «образ врага», встав на защиту бабушек и дедушек.
С такого рода заявлением мы, очевидно, имеем дело и сейчас, судя по довольно жестким ограничениям, которые предлагаются. ЛДПР готовится выступить на десятках кампаний в регионах страны и инициирует очередной виток дискуссии о тишине.
Вот только тезис о том, что власть в России выбирают старики, уже давно расходится с реальностью. Ту же ЛДПР, кстати, по моим наблюдениям, поддерживать склонна молодежь и люди среднего возраста, чью жизнь предлагаемый «закон о тишине», скорее, ограничит.
Рациональное зерно в том, чтобы «ограничить громкость» федеральным законом, впрочем, есть. Из практики применения такого рода законодательства в регионах страны известно, что проблема его эффективного применения кроется в правоприменительной практике. Муниципальные и региональные власти не обладают отдельными силовыми структурами для обеспечения этой самой практики, патрулирования улиц, выездов по сигналам о «громком соседе». Полиция этим, если и занимается, то весьма неохотно – это не их прямая задача. К тому же на месте необходимо предусмотреть заключение соответствующих соглашений, выделение бюджетных расходов на «оборону тишины» и прочие, сложные для реализации, управленческие решения. Вероятно, закрепление в федеральном законе понятия «тишины» и самых общих параметров ее защиты, снимет многие из этих задач – федеральный закон вынуждены будут реализовывать федеральные структуры, то есть полиция, получая на это федеральные деньги.
Что касается влияния законопроекта о тишине на работу бизнеса, дискуссия об этом весьма актуальна для центров туристических городов, где лучшие рестораны и прочие места увеселения для гостей города часто расположены на первых этажах жилых домов. Но здесь вопрос сосредоточен в практике взаимодействия собственников заведений и товариществ собственников жилья. Понятно, если диалог налажен – предприниматель готов помочь с прибыли, например, в благоустройстве двора, организации той же системы безопасности, а жители, в рамках такого общественного договора, готовы потерпеть «концерты живой музыки вечером по пятницам».
Такое мирное сосуществование было бы гораздо эффективнее, чем законодательное ограничение, которое, если и должно быть, то самым общим.
