Второй контур экономики
Саммит БРИКС, прошедший в конце августа в ЮАР, показал, что на политической карте мира это объединение приобретает все большее значение. И дело не только в том, что есть решение принять в состав организации сразу шесть новых стран — Аргентину, Эфиопию, Египет, Иран, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты. Прозвучало несколько громких политических и экономических заявлений, которые могут оказать серьезное влияние на дальнейшую геополитическую ситуацию.
Политолог, директор Института современного государственного развития, эксперт Центра ПРИСП Дмитрий Солонников – о перспективах БРИКС и о том, что необходимо сделать участникам организации уже в краткосрочной перспективе.
Основной итог саммита — то, что БРИКС становится если не ведущей, то одной из главных международных сил, и уже сейчас демонстрирует изменения в мировой полярности. Есть теория смены полюсов (географических), а сейчас мы видим смену полюсов в расстановке политических сил в мире. Не поддерживаю мнение некоторых экспертов, которые сразу после саммита начали говорить, что G7 перестает быть ведущим фактором в политике и экономике. Это серьезный игрок, очень значимый, не потерявший свою важную роль, но не единственный, не главный.
Формирование альтернативных точек сборки для мировой экономики и мировой политики — это то, что происходит сейчас на наших глазах. Первым таким основным центром стал БРИКС. Был вариант, что ШОС будет активно развиваться и станет локомотивом создания альтернативного полюса. Был красивый вариант, что будет какое-то объединение между территориальными группами стран: МЕРКОСУР, Африканский союз, АТЭС, ШОС и другие, которые бы встретились на одной площадке. Но этого не случилось, и мы видим, что БРИКС сейчас идет как локомотив создания альтернативного прозападному центра. Мне кажется крайне важным, что БРИКС идет как альтернативный, но не противоположный блок, это не война. Это второй контур экономики. Опять же, попытки ряда экспертов и СМИ у нас в стране говорить о том, что это противопоставление антагонистично — бессмысленно. Ни Китай не идет по пути разрыва отношений с США, ни, тем более, ЮАР, Бразилия, Индия, этого нет. Создается запасной, второй контур, более удобный для связей не через американский центр.
Говорить о том, что БРИКС станет главным партнером всех участников преждевременно. Пока что товарооборот Китая и США более чем в два раза больше, чем товарооборот Китая со всеми остальными странами БРИКС вместе взятыми. А из товарооборота Китая со странами БРИКС две трети приходятся на товарооборот с Россией, который активен и растет. Опять же Индия, которую пытаются затащить в военные организации под эгидой США, пока с переменным успехом, но от сотрудничества с США Индия не отказывается.
Более полусотни государств участвовали в саммите, для них это важная повестка, целеполагание, скажем так, разведка перспектив. Стремление приехать на саммит БРИКС ничуть не меньше, чем приехать на G7 или же принять участие в полумертвом формате G20. Интеграционные механизмы БРИКС становятся актуальными во всем мире, а не только в четырех государствах, которые однажды собрались в Петербурге на Петербургском международном экономическом форуме и решили вместе «тусоваться». Напомню, что именно Петербург, можно сказать, родина этой организации, которая изначально была БРИК — Бразилия, Россия, Индия, Китай. Буква «С» появилась позже, после включения в состав ЮАР.
Следующий важный шаг — это расширение БРИКС еще на шесть государств. Это было ожидаемо, хотя конкретную цифру, конечно, заранее предсказать было трудно. Однако, по обозначенным государствам есть определенные вопросы, прежде всего по внутренней политике. Тут самый спорный момент — это Аргентина, где осенью пройдут президентские выборы. Там уже прошел первый тур — праймериз, и по его итогам кандидат от правящей партии, которая и поддержала идею вступления в БРИКС, занял лишь третье место. А первые два кандидата в своих предвыборных программах сразу сказали, что в случае победы заявка будет отозвана. Один из кандидатов занимает вообще радикально проамериканскую позицию, предлагает ликвидировать местную валюту, полностью перейти на расчеты в долларах, поделиться суверенитетом и уйти под контроль США. И этот политик очень популярен. Тут можно провести параллель, к примеру, с тем, как Молдавия вступала в ЕврАзЭС при пророссийском президенте Игоре Додоне. Была мощная позитивная риторика. Но Додон следующие выборы проиграл, и новый президент Майя Санду все договоренности аннулировала, никаких контактов, одни из худших отношений на территории СНГ. Да и из СНГ Молдавия собирается выходить. Все принятые когда-то решения уже забыты. Вопрос с Аргентиной может оказаться похожим на данную ситуацию. Подождем еще полтора месяца, результат очень непредсказуем.
Интересна ситуация и с принятием Эфиопии. Там только что чуть не разразилась гражданская война, и был вопрос по поводу эфиопской государственности. Это бедная страна, где голод и неустойчивость власти. Но Эфиопия считается христианской страной (хотя мусульман здесь около трети населения). Второй после Армении, по времени принятия христианства, поэтому оно здесь очень своеобразное- дохалкидонское. В отличие от Аргентины, где крупнейшей конфессией является римский католицизм. Принимая в БРИКС сразу четыре мусульманские страны, логично было принять еще одну христианскую. При этом интересный расклад среди новых членов — три страны из Азии, две из Африки, одна из Латинской Америки, и ни одной страны из Европы, хотя была заявка от Белоруссии. С Эфиопией Россию, кроме христианства, связывают еще большое население, проекты гуманитарной помощи, субсидии и стратегическое влияние. Принятие арабских стран, как и Ирана, было ожидаемым и понятным. Это вектор усиления взаимоотношений и с Китаем, и с Россией. Тут вопросов нет, здесь ни в устойчивости, ни в экономической эффективности никто не сомневается.
Поэтому такое расширение понятно, а дальше второй вопрос выбора между двумя путями — переход от экстенсивного развития за счет географического расширения, к интенсивному — углублению экономической интеграции. Второе, на мой взгляд, основной путь. Возвращаясь к Молдове: наличие действующих эффективных институтов, которые однозначно встраивали бы экономику страны в единую систему связей с соседями по евразийскому пространству, не позволило бы Молдове легко входить и выходить туда и обратно. Стабильность гарантировала консервативный сценарий без революционных метаний. Здесь то же самое, главное, на мой взгляд, это совместные международные экономические институты. Много о чем говорилось, много что заявлялось, но пока мало что сделано. В 2019 году, например, было принято решение о создании своей платежной системы БРИКС Pay, и где же она? Сейчас идет речь о создании расчетной единицы между государствами, по примеру экю, которая была в ЕС до введения евро. Мы за, министр финансов России Антон Силуанов по этому поводу выступил. Но это делать надо, это серьезная работа.
Новый Банк Развития БРИКС работает в основном на долларовой основе, с гордостью объявлено, что расчеты и кредиты в национальных валютах увеличены с 20 до 30 процентов, и теперь есть возможность рассчитываться в рупиях, реалах и так далее. Это хорошо, но 70 процентов — это по-прежнему доллары. В долларах считаются и все резервы банка. Так что нельзя сказать, что НБР выходит из долларовой системы. Он пытается создать второй контур, без отказа от доллара. Это создание параллельной системы. Если об этом говорить, то нужно проходить путь, который заявлялся. Туда же можно отнести и собственную систему перевода денег взамен системы SWIFT.
Отдельный момент — создание собственной системы страхования взамен Lloyd’s. Для России это очень важно, и мы стали говорить об этом сразу после введения санкций. Тогда российские корабли отказались страховать в западных юрисдикциях, и вдруг возникли проблемы даже с партнерами и в БРИКС, и в ШОС, и в ЕврАзЭС. Наши суда не страхуются, и все, только перекачка в море и серый импорт, скрытые от посторонних глаз международные перевозки. Это игра в обход санкций. Мы их не ломаем, не создаем пока постоянные долгосрочные альтернативные механизмы, а как бы не замечаем нарушений. Это временная ситуация. Нужно либо возвращаться обратно и договариваться, что нас начнут страховать, или создавать свою страховую систему. Для России это крайне важно прямо сейчас, но это скоро станет важно и для Китая, давление на который нарастает.
Китайцы, к слову, неоднократно говорили, что неправильно, когда в международной финансовой деятельности, при оценке активов и рисков учитываются данные только рейтинговых агентств из США, тем более что они несколько раз показывали свою полную безграмотность. Но все равно сейчас они доминируют. Банковская система и России, и Китая, и Индии заточены под то, что мы принимаем именно их оценку относительно и компаний, и ценных бумаг, и кредитных расписок государств. При этом все прекрасно понимают, что это и экономический шпионаж, и экономическое давление, но мы как жили в этом мире, так и живем дальше. Сейчас ни одна страна не способна создать в одиночку международное рейтинговое агентство. Можно сделать это в том же БРИКС. Собственные рейтинговые агентства вместо S&P, Moody’s и Fitch сначала будут признаваться в странах сообщества, потом в государствах, которые стремятся с сообществом работать и в него вступить (как обязательное условие), потом и во всём мире.
Но конечно, в новых реалиях важно институциональное развитие интенсификации международных отношений, что красиво и понятно. 11 государств, будем считать, есть, и важно, как их со-организовать изнутри. Это кирпичи, из которых складывается новый мир. Это уже не уютный круглый стол, за которым могут успешно выстраивать диалог пять стран. При 11 участниках вести общую беседу очень тяжело, стол становится гораздо больше. Собеседника на другом краю почти не видно. А есть и другие желающие попасть в объединение. Расширять такой формат на десятки участников просто нереально. Это уже как зал с партером и президиумом. Для такой работы нужно писать внутренние правила, устав, регламенты, прорабатывать органы управления, членские взносы. Все будет уже совсем по-другому. Об этом пока не объявлено, хотя и обозначено, что изменения будут, пусть и не заявлено какие точно.
Поэтому два основных момента — демонстрация нового политэкономического полюса, что очень важно, а другой — оставшиеся вопросы по внутренней жизни БРИКС. Внешне все красиво. Расширяемся, к нам много кто ездит, мы такие модные и прикольные. Запад раньше делал вид, что не замечает БРИКС — теперь заметил! Заметим, что Эммануэль Макрон — единственный из G7 и НАТО — хотел, чтобы его пригласили, но обошлись без него. Без БРИКС мир уже не реализуем, с ним придется считаться. Это уже не просто нарисованные на бумажке буквы, не просто тусовка стран. Это очень активный субъект мировой жизни. Но внутренняя сущность его все равно остается пока нераскрытой, и это основной момент — домашнее задание — для подготовки нового саммита БРИКС, который будет в 2024 году в Казани. Над этим нужно будет потрудиться. Казанский форум будет важен не тем, что мы примем в состав организации еще 5-7 государств, это будет уже стандартно, уже не новость, понятное, прогнозируемое движение. А создание внутренней институционализации — это будет серьезный шаг, и над ним будет вестись работа.
Ранее опубликовано на: https://expertnw.com/ekspertnoe-mnenie/dmitriy-solonnikov-briks-eto-vtoroy-kontur-ekonomiki/
