Быть, а не казаться: образ Георгия Филимонова
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о позиционировании образа Георгия Филимонова в ходе поездок врио по Вологодской области.
Он скуп на слова, как де Ниро;
С ним спорит только больной.
Его не проведешь на мякине,
Он знает ходы под землей.
Небо рухнет на землю,
Перестанет расти трава -
Он придет и молча поправит все,
человек из Кемерова.
«Аквариум»
Главным вызовом для публичных политиков во всем мире является задача «приземления». И нет, имеются в виду не попытки людей с тремя паспортами доказать, что они «свои, наши, местные». Речь идет о другом. В любом уголке планеты среднестатистический избиратель твердо убежден в одном: «К правительству лететь – гравицаппу надо иметь! Правительство на другой планете живёт, родной!».
Попытки разрушить эту установку в большинстве случаев с треском проваливаются. В основном по причине того, что политики пытаются именно изобразить «близость с народом». Как правило, эти демонстрации единства с жителями реализуют по двум схемам.
В первом случае работает шварцевская формула: «- Герой не видит людей.- Ожидают со вчерашнего вечера, за углом». Иногда «народ» в этой схеме заменяют «лучшие люди города».
Вторая формула основывается на принципе «популизма много не бывает». И на местную общественность обрушивают девятый вал креатива в духе:
«А кто простой российский парень,
Не кавказ и не москвич?
Наш потомственный волжанин Игорь Владимирович!
Все ему родные тута,
Казаки и рыбаки.
Игорь Цаплин - это круто!
Остальные - дураки!»
Смотрится это забавно, но от целевой аудитории эти месседжи отлетают, как горох от стенки.
Модель позиционирования, избранная Георгием Филимоновым в ходе встреч с жителями, коренным образом отличается от этих схем. Вологодский врио ведет себя предельно естественно, а не пытается играть чью-то роль. Именно поэтому жители изначально выделили новому главе региона солидный кредит доверия.
В то же время образ Филимонова отличает удачная расстановка акцентов в плане обозначения собственного влияния. Во-первых, он не пытается подкрепить свой авторитет за счет демонстрации внешних атрибутов элитарности. И это, к слову, демонстрирует его реальную принадлежность к истеблишменту. У Филимонова есть власть и влияние, он давно получил признание своего авторитета, ему не нужно подчеркивать свой статус перед подчиненными при помощи машин, часов и т.д. Врио может прийти на работу в простом черном свитере, но люди в дорогих костюмах все равно будут устраивать спринтерские забеги по коридорам администраций по одному звонку «от шефа».
В этом плане Филимонова можно сравнить с известным в городе бойцом, который не поражает окружающих чудовищной мускулатурой, но может спокойно и без последствий раздавать подзатыльники распоясавшейся шпане.
Во-вторых, лаконизм имиджа вологодского врио было бы ошибочно отождествлять с простотой. Многие политики пытаются предстать в глазах избирателей в амплуа «мужик из соседнего подъезда». Образ Филимонова относится к принципиально другой категории. Это скорее «мужик из соседнего подъезда, который за пару звонков решит все твои проблемы». Неформальный лидер, к которому можно и нужно обратиться, когда помощи ждать больше неоткуда, а твоя судьба и благополучие семьи висят на волоске. Своеобразный «человек из Кемерово», как поется в песне одного иноагента.
В-третьих, Филимонов смеется искренне и без фальши. У него действительно имеется чувство юмора. И потому люди смеются вместе с врио, а не над ним.
Остается лишь пожалеть, что эта модель позиционирования не является универсальной. Как и многие иные варианты имиджа, она может прийтись в пору политику лишь в том случае, если изначально соответствует специфике его личности.
