Мандарин картошке не товарищ
Политолог, GR-специалист, эксперт Центра ПРИСП Валерия Михалюк – о бунте французских фермеров.
Когда трактор не пашет, это значит, что в хозяйстве что-то не так. Вот и французским аграриям пришлось использовать трактор как своего рода танк, чтобы проехаться капитально по бюрократии и довольным жизнью в Европейском парламенте функционерам. Надо было видеть оскал одной из такой мандаринки, которая в прямом эфире заявляла, что с экспортом аграрных продуктов все нормально, а винная продукция Франции вне конкуренции, а эти аграрии здесь, мол, просто на тракторах катаются. Она в открытую ёрничала, и фермер, представляющий как раз ее электорат, растеряно все молча слушал. Он привел свои аргументы о средней зарплате в 1700 евро (что только на 400 евро выше официального прожиточного минимума во Франции), а она лишь показывала коробку бри и бутылку шампанского, которая идет на экспорт, только производитель коробки бри и шампанского как раз один из больших мандаринов (аграрных концернов). На чьей же стороне правда?
Очевидно, что сомнительно радоваться росту аграрного экспорта. Как депутат, мадам должна знать уже проверенное экономическими параметрами правила: когда экспорт аграрных продуктов растет, это означает их подорожание в среднем для населения этой страны или нехватку ряда продуктов из-за их чрезмерного экспортирования. Франция на экспорте аграрных продуктов сейчас зарабатывают достаточно много, Но и импортирует она немало. Мясо, молоко, фрукты и овощи и т.п., поступающие из Бразилии, Новой Зеландии, Австралии, Марокко, Украины, Индии, Китая и др. (не говоря о соседних европейских странах) не обременены теми нормами, особенно «био», которые чиновники Европарламента разработали специально для стран Шенгенской зоны. Получается необоснованно высокий импорт продуктов, который освобождён от тех бюрократических процедур и требований, которые Франция предъявляет своим родным аграриям.
Тем более что жизни французского фермера прибыль экспортёров-мандаринов не касается, она оседает в карманах функционеров, достаточно далеких от правил ведения самого сельского хозяйства. К тому же растущий экспорт не останавливает энергетическую и продуктовую инфляцию внутри самой Франции. И, конечно, маленькое хозяйство проигрывает игру в «био» большим агроконцернам, имеющего средства на биологичность и экологичность продукции. Хотя концерны также используют пестициды, за искоренение которых так рьяно борются французское экологи.
Чтобы подтвердить статус «био» своей продукции, фермеру нужно пройти кордон антисанитарных норм и правил, подписать около 25 пяти видов различных бумаг, достучаться до префектуры (можно и месяц ждать ответа), и это все ради того, чтобы остаться в профессии, чтобы что-то произвести и продать, прокормить свои семьи. А когда он начнет продавать, то прибыль покроет только расход на топливо, биоудобрения и зарплату команды. Так, за литр молока фермеру платят около 0,40 сантим (цент-копейка) (как ни странно, в России похожее соотношение по закупочным ценам на молоко).
Однако покупатель в супермаркетах приобретет литр молока в среднем за 1,07 евро, с надписью «Био» еще дороже – в районе 2 евро и выше. С мясом и картошкой та же история, только ценник еще дороже: килограмм картошки в супермаркетах во Франции стоит от 2 евро и выше. Яблоки закупают по цене молока – 0,40 сантим за 1 кг, а продают по 2,74-3,30 евро за кг, а 1 кг лука закупают по 0,30 сантим, продают по 2, 55- 3,20 евро и выше. Но, несмотря на это, прибыли у фермера опять нет. А вот Бразилия, Австралия, Новая Зеландия, Украина и Марокко вольготно чувствуют себя на европейском рынке и, как уверяют французские аграрии, к ним таких жестких правил не предъявляют.
