«Фронт» на новый лад: старая пьеса о вечных темах

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – об информационной политике в освещении СВО и опыте Великой Отечественной.

А тебя предупреждаю: если будешь совать нос не в свое дело, вместо того чтобы

как следует показывать изо дня в день героев-бойцов, богатырей наших, то будет плохо.

Александр Корнейчук, пьеса «Фронт»

За последние годы мы не раз сталкивались с призывами «завалить хлебало своих эмоций» в ситуациях, когда на фронте либо в тылу возникали серьезные проблемы. Адресованы они были в первую очередь военкорам – т.е. независимым журналистам, пытающимся максимально объективно описывать ситуацию в войсках, заостряя внимание на наиболее насущных проблемах армии и флота. И чаще всего сторонники «благолепия в новостях» ссылаются на опыт Великой Отечественной войны: обвинения в «паникерстве» в адрес военкоров сопровождают заявления a la «напиши они такое в 1942-м, их бы расстреляли».

Это поневоле заставляет вспомнить о том, как в реальности выстраивало советское руководство свою информационную политику в самые «черные» периоды Великой Отечественной войны.

23 августа 1942 г. части 6-й армии Паулюса вышли к Волге. А на следующий день в центральном издании ВКП (б) «Правда» вышла первая часть пьесы Александра Корнейчука «Фронт».

На следующий день после ее публикации на имя Сталина поступила телеграмма от бывшего наркома обороны Тимошенко. Который прямо заявлял: «Опубликованная в печати пьеса товарища Корнейчук «Фронт» заслуживает особого внимания. Эта пьеса вредит нам целыми веками, ее нужно изъять, автора привлечь к ответственности. Виновных в связи с этим следует разобрать».

Чем была вызвана столь острая реакция? Чтобы понять это, необходимо ознакомится с содержанием пьесы.

Каким образом было представлено советское командование на уровне отдельного фронта в этом произведении? Командующий фронтом Горлов получил свой первый орден в 1920-м году, второй – в 1921-м, третий – по случаю двадцатилетия Красной Армии и лишь четвертый (последний) – в период Великой Отечественной. Встретив в газетной статье упоминание о том, что без полноценной радиосвязи в современной войне победить невозможно, Горлов закипает: «Болтун! Что он знает о гражданской войне? Под стол пешком ходил, когда мы четырнадцать держав били. И побьем любого врага, и не радиосвязью, а геройством, доблестью!» Т.е. это «военачальник прошлой войны», «генерал, у которого все было», выражаясь откровенно – анахронизм в погонах, имеющий слабое представление о современных вооруженных конфликтах.

Он не желает учиться ничему новому и перенимать у противника полезный опыт. Хуже того, Горлов буквально понимает цитату, приписываемую Бонапарту: «Главное - ввязаться в драку, а война план покажет». Составляя план сражения, он не ставит перед подчиненными четких задач, в то же время игнорируя попытки детализировать распоряжения командующего с их стороны. Горлов сходу отметает любые доводы в пользу уточнения разведданных и коррекции своего плана наступления. Завет фельдмаршала Мольтке «сперва взвешивать, а потом дерзать» командующий фронтом отправляет в мусорную корзину. Его планы основываются на главном допущении – «что противник дурак и спит». Одновременно генерал (как и положено адепту секты трех премудрых обезьян) жестко давит на редактора фронтовой газеты только за упоминание в размещенной заметке проблем со связью в войсках. «А тебя предупреждаю: если будешь совать нос не в свое дело, вместо того чтобы как следует показывать изо дня в день героев-бойцов, богатырей наших, то будет плохо» - заявляет Горлов.

Окружение Горлова по большей части под стать командующему. Начальник связи Хрипун не только не может нормально выполнять свои обязанности, но и яростно отрицает критику в свой адрес, постоянно апеллируя к поддержке своих решений Горловым. Предложения позаимствовать у вермахта положительный опыт для него – «пропаганда фашистской связи», подрывающая боевой дух войск. И ему сходят с рук все ошибки и просчеты, поскольку Хрипун – собутыльник командующего. Начальник разведки полковник Удивительный докладывает, что противник располагает лишь 50-ю танками, в то время как у немцев их больше двухсот (и это подтверждают и пленные, и наблюдавшие за переброской техники и топлива партизаны). Большая часть его данных о противнике построена исключительно на домыслах. Начальник штаба фронта описывает Удивительного как «недалекого человека с ограниченными способностями», единственная заслуга которого заключается в том, что он еще во время гражданской воевал вместе с Горловым.

Генералов «горловского склада» неоднократно критикуют не только военные, но и гражданские персонажи. Например, брат Горлова Мирон – директор авиационного завода. И вот что он заявляет брату при встрече: «Ты эту песенку брось, мы ее знаем, наслушались от вашего брата. Хватит! К чертям. Годами кричали некоторые наши военные стратеги: давайте нам побольше самолетов, скорость — дело второстепенное, нам количество важно. А мы, штатские, слушали и хлопали глазами. Вот если бы и дальше таких стратегов слушали, то мы бы теперь погибли, перебили бы нас немцы, как перепелок». На что командующий отвечает: «А все-таки теперь число — это великое дело и на земле и в воздухе. Число побеждает. Оно — существо, душа военного дела, вот что главное сейчас. …Вам, штатским, этого не понять».

За счет образов Горлова и его «сподвижников» Корнейчук наглядно раскрывает тезис, вложенный в уста протагониста пьесы – генерала Огнева: именно «отсталость, тупость отдельных командиров и начальников» служит главным препятствием для повышения боеспособности войск.

И это позволяет автору пьесы поставить вопрос об ответственности «лиц, принимающих решения» среди военного командования. От лица положительных персонажей пьесы Корнейчук заявляет: «Такое ваше генеральское дело. Или грудь в орденах, или морда в синяках. Правда, вашему брату синяков-то мало ставят, больше нам перепадает, как всегда. …Но я бы на месте правительства вам больше синяков ставил, да таких хороших, чтоб все видели, а орденов поменьше. …Бурю вижу. Бойцов, средних командиров, еще, пожалуй, генералов, что командуют дивизиями, награждать надо. А вашего брата, которые повыше, — только после войны. Особый орден придумал бы — так, сразу на всю грудь, чтобы за километр видели: стратег идет, уважать и кланяться всем».

Важно отметить еще два момента.

Во-первых, не самым лучшим образом в пьесе показаны журналисты центральных изданий. Специальный корреспондент Крикун – живое воплощение лести, человек, буквально не видевший войны за пределами штаба командования. Критика командования для него – преступление, не заслуживающее снисхождение. И потому в ответ на критику системы связи во фронтовой газете Крикун по собственной инициативе обещает разместить разгромную статью о работе своих коллег «на земле».

Во-вторых, одной из центральных тем пьесы является заимствование передового опыта у союзников и врагов в принципе. После выпуска из института молодой инженер Мирон Горлов был отправлен перенимать передовой опыт в «загнивающие» США (в том числе – трудясь простым рабочим на заводах Форда), а потом также учился на производствах во Франции и Германии. Шапкозакидательство под соусом псевдопатриотизма в пьесе – прерогатива исключительно отрицательных персонажей.

А теперь представим, что действие пьесы перенесено из 1942-го года, например, в осень 2022-го, генерал Горлов командует одним из направлений СВО, а вместо спецкора Крикуна его штаб посещает столичный журналист по фамилии …допустим, Соловей. Внимание вопрос: допустили бы размещение этой пьесы на официальном сайте «Единой России»? Ответ вполне очевиден. И это говорит, как минимум, о том, что информационная политика властей в освещении спецоперации кардинально отличается от подхода, который взяло на вооружение советское руководство в 1942-м. Тогда руководство страны, столкнувшейся с угрозой самому своему существованию, прекрасно осознавало, что попытки «замазать недостаки» вооруженных сил могут обернуться военным разгромом. И потому дало добро на объективную оценку военно-политической ситуации в СМИ и массовой культуре. Более того, верховное командование само открыто признало наличие серьезных проблем в войсках и объявило любителей «лакировать действительность» и предрекать СССР гарантированную победу «неумными людьми».

Еще за месяц до выхода пьесы «Фронт» войскам был зачитан знаменитый приказ «Ни шагу назад». В котором было напрямую заявлено: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам».

И в конце предлагаю задаться вопросом - кому в итоге будут выгодны «лакированные» новостные доклады о положении дел в войсках? Понятно, что они пойдут на пользу идейным наследникам Горлова и Крикуна. Но кто будет главным бенефициаром?