Три просчета Грефа
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о «алтайском рандеву» Германа Грефа и его политических последствиях.
Во-первых, всем в глаза бросилась милая манера Германа Грефа общаться с народом в стиле «шапки долой, коли я говорю». Не то, чтобы это было удивительно само по себе: за российскими чиновниками высшего эшелона тянется длинный шлейф спеси и хамства. Но, как правило, недостатки своего воспитания проявляли люди чином не выше губернатора (как тут не вспомнить художества Паслера или Усса). Люди, условно относящиеся к «путинской колоде», никогда не вели себя публично по-хамски даже в ситуациях, когда устраивали разнос подчиненным. В случае Грефа в Горно-Алтайске мы наблюдали совершенно другую картину. Вместо питерского интеллигента перед общественностью предстал персонаж мема «Вы кто такие, я вас не знаю, идите на ***»». Нет, хуже того, россияне увидели пример дистиллированного начальника-самодура. При этом никто из собеседников главы «Сбербанка» ему не грубил, то есть жесткость Грефа не была спровоцированной. И потому даже у людей, искренне ненавидящих работников такси, тирады экс-министра вызвали вполне обоснованную вспышку гнева. Некоторые жители Алтая даже начали в знак протеста уничтожать карты «Сбера» и закрывать счета в этом банке.
Во-вторых, Герман Оскарович допустил крупную ошибку, перепутав свою личную шерсть с государственной: собственником аэропорта в столице Алтая является сам «Сбер», контрольный пакет акций которого принадлежит таки государству, а не наш сверхдорогой и суперэффективный топ-менеджер. Такого рода заявления вызывают у неискушенного человека подозрения в том, что госкорпорации де-факто отданы «в кормления» конкретным представителям элиты. Что весьма нежелательно на фоне насущной необходимости «консолидации вокруг флага» широких слоев общественности.
В-третьих, глава «Сбербанка» допустил значимую ошибку с точки зрения демонстрации маскулинности. Дерзкое и грубое поведение может быть расценено как проявление «удали джигита» в ситуации, когда человек в одиночку противостоит толпе разгоряченных и разгневанных людей, способных в считанные минуты помножить на ноль здоровье храбреца. Греф общался с таксистами в присутствии охраны и сотрудников аэропорта, а собеседники не пытались даже оскорбить «лорда-банкира». В итоге президент «Сбера» выступил скорее в традиционном амплуа Жириновского, любившего разбрасываться оскорблениями и угрозами из-за спин телохранителей. Но покойному «Жирику» (по непонятной для автора этих строк причине) прощали даже оскорбления в адрес беременных женщин. У Грефа нет этого уникального иммунитета.
Вполне понятно, что произошедшее никак не отразиться на карьере Грефа и прочности его политических позиций. Современное российское государство, построенное в рамках «ильинской парадигмы», манифестирует принципы «чувства ранга» и двойной этики. Однако события в Горно-Алтайске станут значимым вкладом в укрепление антиобраза российского истеблишмента. В особенности – на фоне негативного медиа-эффекта ПМЭФ (да-да, призывы к российским женщинам «рожать в поле» и ценники на услуги эксортниц никого не обрадовали).
В иных условиях политикум мог бы пренебречь этим. Однако в данный момент недовольство масс превращается в значимый фактор риска. Нет, вряд ли нам стоит ожидать аналог «соляного» или «медного» бунтов. Но попытка военного мятежа Пригожина в прошлом году показала, что настроения «глубинного народа» имеют огромное значение с точки зрения обеспечения легитимности власти.
И это не алармизм. Признаем честно: легитимность существующей политической модели более чем на 90% обеспечивается личным авторитетом президента. Лишь сверхпопулярность Владимира Путина уравновешивает ненависть и презрение широких слоев населения в отношении большей части истеблишмента. Но к этому ресурсу нельзя относится как к чит-коду на бесконечное золото.
