Выборы в Москве: риски «принудительной цифровизации»
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – об изменениях в процедуре голосования в Москве.
В соответствии с решением столичного избиркома, на выборах депутатов Мосгордумы и муниципальных депутатов Троицкого и Новомосковского административных округов жителям столицы предоставят возможность голосовать в трех форматах: онлайн (при помощи сервисов дистанционного электронного голосования) и на избирательных участках - через электронные терминалы или при помощи бумажных бюллетеней. Но есть одно «но»: изъявить свою волю «на бумаге» можно лишь предварительно заявив об отказе от ДЭГ и электронного форматов.
И это решение можно с полным на то основанием назвать спорным. Более того, вероятнее всего, мы имеем дело с очередным случайным «административным перегибом» во внедрении электронных сервисов. Многие наши сограждане, которым по каким-либо причинам недавно пришлось посещать МФЦ или налоговую, наверняка сталкивались с этой проблемой. Ты должен подать или получить документ, но для этого требуется особым образом заверенная электронная подпись, получение которой займет, как минимум, несколько дней и потребует определенных расходов. Тебе проще самому прийти в офис и подать документы в бумажном виде. Но клерки отказывают тебе в этом («мы справок не даем и не принимаем, по регламенту не положено, теперь только через Интернет») и посылают в общеизвестном направлении – на «Госуслуги». Теперь, очевидно, эта тенденция распространилась и на сферу организации выборов.
Рациональная сторона обоснования решения о «цифровом переходе» на уровне выборов вполне понятна: усложнение условий доступа к голосованию в традиционном формате должно стимулировать граждан активнее использовать цифровые сервисы, что должно в перспективе сократить объем расходов на проведение выборов и расширить масштабы автоматизации процесса подсчета голосов (проведение которой, как правило, становится поводом для резонансных обвинений в фальсификациях со стороны оппозиции).
Однако у столичных электоральных новаций есть и вполне очевидные минусы. Во-первых, большинство жителей столицы все же предпочитают голосовать в оффлайн-формате и именно на бумаге, что наглядно продемонстрировали последние выборы президента. Напомним, что из 5,2 млн жителей столицы, проголосовавших в марте 2024 г. на выборах главы государства, изъявить свою волю «по Интернету» предпочли лишь 500 тыс. человек. Еще полмиллиона избирателей воспользовались электронными терминалами на участках. И 4,2 млн голосовали при помощи бумажных бюллетеней. И потому «принуждение к электронке» наверняка вызовет недовольство, в том числе потому, что некоторые москвичи наверняка увидят в этом попытку ограничения своих избирательных прав. И речь идет не только о профессиональных политиках, повышающих свою узнаваемость за счет громких скандалов.
Многие из жителей столицы до сих пор либо остаются с техникой «на Вы», либо принципиально не доверяют ее производителям. И речь идет не только о возрастных москвичах: многие «продвинутые юзеры» до сих пор заклеивают камеры ноутбуков и направляют в офисы технологических компаний километровые письма-запреты, скопированные из общей рассылки в мессенджере.
Поводом для недоумения и возмущения наверняка станет и то, что московские электоральные новации плохо «бьются» с буквой и духом как избирательного законодательства, так и самой «цифровой трансформации голосования». И ДЭГ, и электронные терминалы на участках изначально внедрялись именно как дополнительная опция альтернатива удобная традиционному формату голосования. Нельзя забывать и о том, что среднестатистический москвич в норме редко заглядывает на сайты избирательных комиссий и отслеживает новости, связанные с их работой. И потому немалая часть избирателей, пришедших на участки, впервые услышат о новых ограничениях именно в день ЕДГ.
Во-вторых, попытка простимулировать рост масштабов «цифрового голосования» при помощи ограничений в плане применения бумажного формата станет удобным инфоповодом для развертывания негативной информационной кампании со стороны радикального крыла оппозиции. Которое, напомним, традиционно имеет в столице более существенный политический вес, чем в национальных масштабах. Критика обновленной системы голосования также может превратиться в ресурс мобилизации оппозицией протестного электората.
На этом фоне становится очевидно, что заявочный характер участия в традиционном «бумажном» голосовании может стать значимым источником имиджевых рисков, ущерб от которых может заметно превысить возможную выгоду для организаторов голосования.
