Невыученные уроки «Полтавской виктории»
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о минувшей годовщине Полтавской битвы и забытом опыте правителей России.
В минувшем июле почти незамеченной властями и обывателями прошла очередная годовщина Полтавской битвы. 315 лет назад орел сорвал корону со льва. По меткому замечанию Петера Энглунда, «шведы покинули подмостки мировой истории и заняли места в зрительном зале». Россия же стала одной из великих европейских держав, воля которых в ближайшие полтора столетия будет определять судьбы всего мира.
И это хороший повод в очередной раз задуматься, благодаря чему была одержана эта победа. Нет, речь идет не о титанических усилиях Петра и его сподвижников. Петр смог достичь большего, чем его предшественники, но лишь потому, что стоял на плечах великанов.
Во второй половине XV в. только начавшее полноценно складываться российское государство имело в действительности небольшие шансы на выживание. Наследникам Ивана Калиты досталась наиболее бедная и малонаселенная часть земель Рюриковичей. Со всех сторон их владения окружали сильные и воинственные соседи. Наступала эпоха «пороховых империй». И для слабых и отстающих в технологическом развитии это означало одно: неизбежное обращение в пирог, предназначенный для разделения между завоевателями. От этой участи нарождающуюся Россию спасло лишь одно: воля московских государей поднять их державу до уровня ведущих государств Европы. Начиная с Ивана III, правители России последовательно проводили вестернизацию России. Именно благодаря этому у великого князя появился «большой государев наряд», долго представлявший собой один из лучших артиллерийских парков Европы, а в центре Москвы была построена гибеллинская крепость, более известная как Кремль. Прежде чем создать Печатный двор, в стенах которого увидел свет «Апостол» Ивана Федорова (который, весьма вероятно, был католиком или униатом), «грозный царь» нанял на работу датчанина Ганса Мессингейма и выписал станки из Польши. Первый российский воинский устав для артиллерии и пехоты фактически представлял собой дополненную версию перевода «Воинской книги» немца Леонгарда Фронспергера. А солдатскими и рейтарскими «полками нового строя» командовали первоначально иностранные офицеры. Первую мануфактуру в России построил голландец Винниус. И никому из московских правителей и в голову не приходило стыдиться заимствования опыта, знаний и умений у «западных еретиков». Именно поэтому Петру ко времени начала его славных дел досталась не «замшелая Московия» (существовавшая скорее в воображении писателей, публицистов и кинематографистов), а страна, уже почти полностью подготовленная к началу европейской модернизации.
Победа под Полтавой, создание империи и избавление России от участи Китая и Индии в колониальную эпоху – это плоды деятельности многих поколений российских правителей, которые шаг за шагом сокращали размеры отрыва в технологическом и научном развитии между своей державой и Европой, стремительно подминавшей под себя нации Азии, Африки и Америки. И именно это является исконно русской политической традицией. В отличие от изоляционистского высокомерия богдыханов, приведших народы Китая к «столетию унижений». Об этом нельзя забывать, потому что во все времена верной остается тезис: замыкающийся в себе и закрывающий глаза на достижения противника неизбежно отстанет, и будет бит. Иного не дано.
