Контрэлитный бунт в Европе
В Европе в последние годы, еще до начала СВО, партии, которые называют крайне правыми или фашистскими, постепенно набирают обороты.
Журналист, эксперт Центра ПРИСП Петр Скоробогатый в интервью ведущему программы «Мнения» Алексею Давыдову – о причинах популярности в Европе политических сил, которые не представляют мейнстрим.
- В Австрии на парламентских выборах Партия Свободы одержала первую победу на национальных выборах и это впервые со времен Второй мировой войны, когда побеждает крайне правая партия. К чему это приведет? Как вы считаете, насколько эта ситуация повлияет на состояние дел в австрийской политике, или опять начнется период создания коалиций и в итоге сформируется власть, которая будет уже не такая крайне правая как победители?
- Давайте удлиним этот смысловой ряд для анализа, вообще посмотрим на ситуацию, которая происходит в Европе в последние годы. Это не после начала СВО, началось довольно давно. Партии, которые, как правило, называют правыми или крайне правыми, или фашистскими, постепенно набирают обороты и пользуются большей популярностью у людей. Именно поэтому это позволяет говорить о неком правом повороте, однако в основе нужно иметь в виду, что это такой, скорее, контрэлитный бунт. Переводя на простой язык, это популярность тех политических сил, которые не представляют истеблишмент и мейнстрим. Если бы у нас не было левое движение в глубочайшем кризисе, в частности, в Европе, за исключением Франции, мы бы говорили, что левые партии становятся все более популярными и тоже бросают вызов политическому мейнстриму. Простым людям, избирателям не нравится то, что делают крупные силы, которые очень далеки от народа, они неотличимы друг от друга. Есть спектр из трех-четырех центристских партий, которые по названию должны друг от друга отличаться, я имею в виду в каждой стране, но по своим лозунгам и политике особо ничего не меняют и вполне себе адекватно отражают новолиберальную европейскую концепцию в отношении и к экономике, и к политике.
В последнее время мы видим, что Европа потихонечку идет в сторону кризисных времен. Это нельзя назвать какой-то катастрофой, нельзя говорить о том, что завтра все ухнет, народ обеднеет и т.д., но, тем не менее, вполне себе ощущается причина этого. Мы сейчас говорим про Австрию. Причины во всех странах примерно одни и те же, а в странах центральной Европы и в тех, которые находятся ближе к России, это потеря дешевых энергоносителей, проблемы в экономике. Австрия здесь не единственная страна в этом отношении, теряют конкурентоспособность австрийские предприятия, большие проблемы на рынке труда, очень плохо с полноценной занятостью населения, инфляция и т.д. В целом успех партий, политических сил и движений, которые пытаются противостоять тем политическим силам, которые находятся у власти, предопределен тем, что людям просто не нравится то, что происходит. Конечно, они будут держаться всеми силами за власть. Мы видим, что происходит в Нидерландах, где, говорят, сестра Партии Свободы одержала победу и в итоге ее просто не допустили к формированию правящей коалиции. Точно такая же ситуация во Франции, где Эммануэль Макрон обманул и левых, и правых. Фантасмагория случилась. Как этому человеку удалось провести, казалось бы, акул большой политики?
То, о чем сейчас говорят эксперты: скорее всего, в Австрии произойдет та же самая ситуация. По крайней мере, до этих выборов ни одна из партий мейнстрима не заявляла о том, что она готова пойти на коалицию с Партией Свободы и вряд ли сможет в одиночку сформировать правительство. Австрия такая немножко специфичная в этом отношении страна, это не как в Германии, где АДГ выскочила из ниоткуда и стала новой партией, у австрийской Партии Свободы довольно глубокие корни, она уже была в правительстве, в контуре, который можно отчасти назвать мейнстримом. Но, тем не менее, сейчас отношение к победителю, к тому человеку, который возглавляет Партию Свободы, предельно радикальное у партий мейнстрима, с ним никто не хочет иметь дело. Хотя, если послушать лозунги, которые он демонстрирует избирателям, в них нет ничего агрессивного, хотя внутри программных документов можно увидеть оттенки ультраправого радикализма. Но они с ними не идут во власть и это, наверное, важно.
- Многие наши издания отмечают, что Свобода выступает против антироссийских санкций. Если мы допустим, что они войдут в коалицию, которая будет создана, означает ли это, что Австрия тут же станет страной, которая вместе с Венгрией и Словакией будет выступать возмутителем спокойствия в ЕС?
- Скорее всего будет, это уже происходит. Критический уровень политиков, которые пользуются репутацией, не являются маргиналами, не публикуются на непонятных сайтах или в газетах, а действительно избираются, и количество политиков высокого уровня, которые говорят, что надо заканчивать антироссийскую кампанию, настолько велико, что это уже обсуждается. Это не является какими-то предложениями, которые выходят за рамки. Надо понять момент, в принципе - вся антироссийская кампания в самом своем начале была абсолютно эмоциональной, и то, что ей противоставляется, те идеи и лозунги, которые говорят люди, не принимающие эти кампании, они, наоборот, прагматичны. Они не говорят, что нужно принять путинизм как новую идеологию Европы, хотя их в этом обвиняет позиционная пресса. Они не говорят, что надо в десна с русскими целоваться и вместе с ними идти оккупировать Украину. Такой смысловой цепочки никто не строит. Сторонники прагматизма говорят о том, что, мол, давайте с Россией разговаривать, давайте как минимум восстановим деловые отношения в части торговли энергоресурсами, потому что это основа нашей конкурентоспособности, потому что только так Европа может дальше выжить. В этих предложениях нет ничего пророссийского, это прагматичная позиция. Мы видим, - по части Грузии тоже можно поговорить, - но там тоже нет пророссийскости, хотя то, что они говорят, выбивается из мейнстрима, это прагматизм.
Когда мы говорим про правые или фашистские взгляды этих партий в отношении мигрантов, - да, безусловно, они играют и на ксенофобии, и на других страхах населения, но в основе их – предложения, которые уходят в правовое поле, там простые понятные меры по защите своего родного пространства от мигрантов. В этом отношении я бы все-таки утверждал, что в Европе постепенно набирают вес не какие-то пророссийские позиции, а прагматизм. Это еще лучше, чем пророссийские позиции, потому что с этими партнерами можно будет разговаривать. Сейчас нам не с кем поговорить не только по интеллектуальному уровню, но и по содержательному. Потому что с людьми, которые руководствуются эмоциональными лозунгами, договариваться очень сложно и практически не о чем.
- Если суммировать сказанное, вот этот тренд на прагматизм в Европе, который пробивает себе путь, он продолжится, победит или его более опытные не прагматики задавят?
- Это принципиальный вопрос, я бы дальше продолжил его: не получится ли так, что прагматический курс подогнут под себя партии мейнстрима, как это раньше случалось? Мало кто помнит, как все начиналось, была такая партия в Голландии, она называлась Партия Пиратов, внезапно она набрала довольно убедительное количество голосов, не победила, но это было достаточно, чтобы выйти из маргинальной партии, превратившись в партию, претендующую на истеблишмент. А у нее были дикие требования в плане легализации цифровых источников и т.д., что-то связанное с наркотиками, на грани даже по голландским меркам. Ее за год-два после того, как она показала неплохие цифры, ввели в мейнстрим, заставили отказаться от радикальных лозунгов, а потом обратно выбросили, она существует по-прежнему, пользуется популярностью, но уже не является возмутителем спокойствия. Всегда раньше так было, с партиями подобного рода или ультра-партиями - их всегда в случае, когда они набирали достаточное количество голосов, выводили в мейнстрим и обезоруживали.
В этом случае интересно, как будет с правыми. Мне кажется, что так уже не получится, потому что в основе - важные и большие вопросы. Только если не произойдет такого, что эти лозунги, например, по отношении к мигрантам или к России, перехватят на себя партии мейнстрима. Что-то такое происходит в Германии. Некоторые заявления Шольца говорят о том, что он по некоторым вопросам меняет точку зрения, берет на вооружение некоторые лозунги АДГ. Для нас это ни хорошо, ни плохо. Мы будем за этим следить. Может быть даже наоборот нам, с российской точки зрения лучше, что эти идеи антиэлитные, контрэлитные. Но мы не забываем, - Европа достаточно специфическое образование, и там радикализм может принять и масштабную волну. И в этом смысле понятна тревога некоторых людей, которые опасаются фашистских поворотов. При определенных условиях мы можем получить не очень приятные перспективы. Лучше, чтобы мейнстрим все-таки сожрал такой радикализм, для нас это будет даже к лучшему.
