Возражая Суркову
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев заочно дискутирует с Владиславом Сурковым относительно тезисов его последней статьи.
Последняя публикация Суркова представляет собой пример случая, когда текст необходимо рассматривать независимо от личности автора. Поскольку, вероятнее всего, в статье изложены не личные оценки Суркова. Не исключено, что в тексте нам представлена картина мира, которая, по мысли «кремлевских мудрецов», должна представлять собой конечный продукт реализации идеологических программ российского государства.
Виртуальный Сурков не столько знакомит читателя с собственной точкой зрения, сколько закрепляет уже не раз озвученные государственной медиамашиной нарративы.
И наиболее значимым подтверждением этого являются существенные расхождения между тезисами Суркова и содержимым процесса «реальной политики» (подноготная которого слишком хорошо известна Владиславу Юрьевичу, чтобы он допускал значимые ошибки).
Что же больше всего «режет глаза» при прочтении статьи?
Во-первых, минувшие выборы президента США сложно охарактеризовать как «битву гигантов», в ходе которой был низвержен либерализм. Мы наблюдали лишь очередной раунд противостояния демократов и республиканцев, и поражение Харрис в 2024-м году ничем не отличается от проигрыша Трампа в 2020-м по своему значению. Назвать фиаско «ослиной партии» крахом либерализма также нельзя. По большому счету, Харрис потерпела поражение из-за того, что Байден ранее не сумел выбить бюджетное финансирование для разрекламированных им социально-экономических программ, а затем поддержал Нетаньяху в его стремлении превратить Газу в аналог лунной поверхности.
Во-вторых, крен американских либералов в сторону защиты меньшинств был закономерен. С одной стороны, попытки вступиться за большинство по своему содержанию равнозначны для американцев либо фашизму, либо, прости Господи, социализму. И то и другое внутри американского истеблишмента равнозначно сигналу «пора выдать этому парню черную метку». Именно во многом из-за обвинений в симпатиях к социализму Берни Сандерс так и не смог подняться над планкой «вечного сенатора». С другой стороны, для американского общества до сих пор характерен религиозный фундаментализм, и это по-прежнему создает вполне ощутимые угрозы для конкретных сообществ. В чем это выражается на практике? А для этого лучше всего подойдет пример уже из британской истории. Наверняка почти каждый школьник слышал имя Алана Тьюринга – автора проекта первого в мире компьютера с хранимой в памяти программой. Так вот, в 1952 г. ученого обвинили в совершении «грубой непристойности» гомосексуального характера. Ему был предоставлен выбор между принудительной гормональной терапией или тюремным заключением. Тьюринг выбрал первое. Через два года его нашли мертвым: ученый отравился при помощи цианида. С тех пор государственная политика в отношении сексуальных меньшинств в странах коллективного Запада сильно изменилась. Однако в определенных частях общества до сих пор сохраняется откровенная ненависть к их представителям. Мэттью Шепарда за его ориентацию избили до состояния комы, после чего преступники привязали его залитое кровью тело к забору, оставив юношу медленно умирать на морозе. Райану Скипперу его ориентация обошлась в 20 ударов ножом. При этом значительная часть американцев все же успела утвердится вво мнении, что «пинкертоны» - это не сексуальная ориентация, а категория вороватых чиновников, не устающих обносить бюджет во имя обогащения своих детей и внуков, жен и любовниц. И их откровенно «вымораживает» то, что в США человек до сих пор может лишиться жизни и здоровья только из-за своей ориентации. Вот и весь секрет повышенного внимания демократов к проблемам сексуальных меньшинств.
В-третьих, можно согласиться с тем, что в нашем веке страны развитого либерализма как-то начали сдавать. Но это подтверждает появление у них реального конкурента в лице Китая. Проблемы миграции, демографических сдвигов, преступности и бедности на протяжении последних 150 лет не раз и не два стояли куда более остро, чем в случае современности.
В-четвертых, обесценивание свободы в США связано не с тем, что она стала «общедоступным ширпотребом». Причины этого заключаются в подмене свободы ее суррогатом. Слишком многие понимают, что выбор, ограниченный демократом и республиканцем, по сути и не является выбором.
Провалилась ли очередная сексуальная революция – покажет лишь время. И в целом данному вопросу российские мыслители и публицисты уделяют избыточное внимание: та же проблема абортов или студенческие кредиты (равно как и борьба с нелегальной миграцией) куда больше волнуют американцев.
Наконец, в России на протяжении последних 30 лет либерализм отсутствовал. При помощи термина либерал у нас всегда обозначали типично правых политиков, истово верующих в то, что демократия – это власть демократов, рынок сам себя отрегулирует, людей с неинтеллигентными лицами лучше ограничить в правах на всякий случай.
