Аресты и вера в светлое будущее

После несогласованной акции протеста, которая прошла в Москве 31 августа, были задержаны юрист Фонда борьбы с коррупцией, незарегистрированный кандидат в Мосгордуму Любовь Соболь, журналист и муниципальный депутат Илья Азар и соратник Навального Николай Ляскин. Всех троих уже отпустили. Любовь Соболь назвала акцию протеста шествием против политических репрессий. Полиция завела административное дело о нарушении установленного порядка организации либо проведения митинга.

Политолог, директор Института современного государственного развития, эксперт Центра ПРИСП Дмитрий Солонников – об аресте представителей оппозиции после прошедшей в Москве в последний день августа несогласованной акции протеста, а также – о таком раздражающем факторе, как сбор подписей для регистрации кандидатов.

Что вообще это за мода такая, на эти ночные приходы, аресты, задержания? Три подряд случилось. Почему ночью, почему так срочно? Вроде они никуда не убегали.

Да нет, срочного тут ничего нет. Срочно было бы, если бы их задержали через 20 минут после митинга. Ничего особенно я в этом не вижу. Были противоправные действия, были призывы к организации незаконного массового мероприятия; собрали доказательную базу, получили соответствующие подписи под документами, разрешающими задержание; провели задержание.

Задержания у нас проводятся и в 4 утра – помните обыски в квартире, находящейся ниже, чем жил министр обороны нашей страны, в свое время? Проводятся задержания и вечером, поэтому тут для всех время одинаковое. Есть время суток, когда действия могут начинаться, вот они и начинаются.

То есть никаких, скажем так, попыток дополнительно напустить на происходящее еще какого-то ужаса и страха, нет и это всё случайность?

Да какой ужас? Трех человек задержали за призывы, и вменяют им административные правонарушения, даже не уголовные. Какой тут ужас?

Ну уголовные-то и не за что вроде бы.

Так я об это и говорю. Какой ужас-то? Ну, задержали. Они же тоже знали, на что идут, честно призывали к противоправным действиям. Кто-то не призывал.

Навальный молодец в данной ситуации, встал в сторонку и сказал, что он никуда не призывает и сам никуда не идет. Вот он молодец, пример компетентного организованного оппозиционера. Стой в сторонке и ничего тебе не будет. Видите, его не задержали.

Ага, то есть вы думаете — он что, испугался?

Почему испугался? Выбрал для себя такую стратегию. Пусть Соболь посидит, а он дома побудет, так удобнее. Согласитесь – дома лучше.

Дома-то лучше, кто же поспорит. Но вопрос в том, что возможно это просто некая смена политических стратегий.

Конечно-конечно. Смена стратегии замечательная, лучше сидеть дома пить чай, а твои соратники будут сидеть в кутузках. Конечно-конечно. Стратегия отлично сменена.

Подождите, Дмитрий, но какое количество дней уже Навальный отсидел за этот год. Кто-нибудь считал? Я даже и не вспомню.

Поэтому пойдет и отдохнет, я и говорю вам. Сейчас отдохнет дома. Прекрасно!

Хорошо, ладно. Еще в отношении этих всех акций, которые проходили в течение этого лета — как вам кажется, это все к чему-то приведет, к какой-то трансформации системы?

Смотрите, акции еще не закончились, и, на мой взгляд, всё логично подводится к тому, чтобы попытаться в части регионов не признать результаты выборов в ночь с 8-го на 9-е, попытка 9-го организовать массовые мероприятия. Собственно, это и тренировалось — тренировка организации баррикад, тренировка установки палаток.

Кто тренировался, еще раз?

Оппозиция.

Они палатки собираются разворачивать?

Не знаю, удастся им это или нет, но попытки в Москве этим летом поставить палатки уже предпринимались. Поэтому я думаю, что мы увидим логичную точку. Логичное завершение данного процесса, к чему все готовились летом – это акции с 8-го на 9-е, и, прежде всего, 9-го числа. Да, действительно, повод будет, результаты на выборах могут оказаться не такими, как хотелось бы оппозиции, в том числе и в Москве. И попытка их оспорить, наверное, будет предпринята.

Дальше посмотрим, во что это будет развиваться. Мне кажется, организация «майдана», организация постоянного палаточного городка в столице и в городах-миллионниках в нашей стране не получится, вряд ли это будет сильно поддержано — нет той основополагающей силы, которая печеньками бы спонсировала данный процесс, у нас все-таки не так данные силы работают, поэтому не получится. Но попытка будет произведена.

А с точки зрения трансформации всего политического пространства — нет, трансформации не происходит, потому что оппозиция варится в своем небольшом социуме. Люди ходят в социальные сети, общаются со своими друзьями, это замкнутый мирок такой, «свидетелей иеговы», у которых мир выглядит определенным образом, также как у верующих в планету Нибиру.

Можно читать комментарии в соцсетях, можно соответствующие сайты, и такое впечатление, что всё здесь есть – и Иегова здесь рядом, и планета Нибира скоро выглянет из-за солнца, и оппозиция победит, мы все правы, мы все рядом.

Но этот мир дальше не расширяется. И люди живут в этом своем – не вакууме, а своем информационном пространстве, в пузыре своем информационном – а попыток выйти из него не происходит.

Нет месседжей, с которыми можно было бы дойти до большого количества жителей нашей страны. Их не получается сгенерировать и мы это видели на летних акциях – один пик и потом всё поло на спад. Акция в это воскресенье – по одним данным, меньше тысячи, по другим – две тысячи человек. Ну и всё.

До 10 тысяч кто-то насчитал.

Нет, нет. Две тысячи если считать уходящих и приходящих – люди проходили мимо, их посчитали; потом они ушли, следующие пришли – тогда пять. Но это вообще фантастическая цифра, МВД говорит – 700.

Дмитрий, в отношении палаток – вы так говорите, будто бы кто-то взял, ему плохо сидится дома, диван жесткий, пружины выпирают, и он решил палатку развернуть где-то на Красной площади и там жить, там красивей…

Там тоже жестко, на Красной площади с палаткой тоже тяжело.

Может быть мешок, я не знаю. Спальный мешок, еще какие-то удобства. Но ведь надо понимать, с чего всё началось. Началось-то с того, что люди вышли из-за ощущения острой несправедливости. Одни отдали свои подписи за кого-то, а потом им сказали: «Знаете, а эти подписи недействительны, вас как будто бы и нет». Вот с этого же все начиналось.

Да, конечно, это мы обсуждали много раз. Избирательное законодательство в нашей стране в этом году в целом ряде мест, и в муниципальных выборах в Санкт-Петербурге, показало не то чтобы свою несостоятельность, но целый ряд огрехов. И в Москве в том числе. Вопрос сбора подписей крайне болезненный в нашей стране, тем более после введения закона о защите персональных данных, когда нет возможности организовать проверку в штабе тех подписей, которые кандидаты собрали. Это для всех больной вопрос.

Сбор подписей очень чреват сложностями. Во-первых, и мы тоже это много раз обсуждали, все мы люди, все ошибаемся, и сборщик всегда какое-то количество ошибок будет допускать. Если вы собираете несколько тысяч подписей – гарантировано какое-то количество ошибок будет, даже если все честно работают и все хотят всё сделать хорошо и безукоризненно.

Кроме этого, конечно же, есть работа альтернативных штабов, задача которых подсунуть вам липовые подписи, внедрить в ваших сборщиков потенциальных провокаторов, которые будут писать мертвые души и фальсифицировать данные.Есть работа поставленных на коммерческую основу служб, которые собирают подписи всем без исключения, платишь деньги – тебе приносят подписи. И конечно они пытаются минимизировать свои расходы, то есть подписи собирают не на улицах, а рисуют их в соответствующих помещениях. Всё это есть в нашем политическом пространстве. И оно работает одинаково для всех.

Но там есть и процент, который допускает вот эти все жульнические схемы.

Есть процент, да. Кому-то повезло, кому-то не повезло – это уже лотерея. Подписи рисовали всем, кому-то досталось чуть больше хороших, кому-то чуть меньше.

Подождите, а те, которые не рисовали?

Кто-то собрал честно. Я же не говорю, что все нарисованные. Я говорю, как это поставлено на поток. Работает и первая схема, и вторая схема, и третья схема, и подписи заказывают в каких-то компаниях, которые их собирают.

Часть их собирается на улице, часть – может быть, не на улице, а в каких-то помещениях. Где-то собираются через друзей, «давайте мы тут сейчас все подпишемся в нашем ООО за того или иного кандидата». Разные технологии сбора. И ещё раз: на поток если это поставлено, работают и первая, и вторые, и третьи схемы. Вопрос не в этом, не в схемах.

Вопрос в проверке этих подписей – вот первое, что я сказал. Должна быть легитимная возможность у всех кандидатов до того, как они подписи сдали, их проверить. Если запрещено работать с актуальными базами данных, что теперь невозможно (раньше было возможно, сейчас нет) – давайте, пожалуйста, можно сделать такую услугу в МВД. За определённую плату фиксированную, для всех одинаковую, можно сдать любые базы данных МВД, они тебе проверят и скажут, правильные они или нет, вычеркнут какие-то.

Так подождите, проблема-то не в том, что много неправильных вычеркнули бы. Но проблема в том, что есть конкретные живые люди, которые говорят: «Вот я», а ему говорят: «Нет, это не ваша подпись».

А это вопрос работы почерковедов. Дальше как эту подпись проверять? Действительна она или нет? Это субъективное мнение эксперта. Он говорит: «А я считаю, что подпись поддельная». Это к тому же, что закон несовершенен. Проверка подписей как должна осуществляться?

Но почему-то закон несовершенен именно в отношении вот этих независимых кандидатов.

Неважно, он в отношении всех несовершенен. Вопрос в том, что закон нужно менять.

Но не повезло независимым.

Закон нужно менять. А дальше вопрос – как менять закон. Мы же говорим не о том, что закон прекрасен – он, конечно, не прекрасен, мы это видели наглядно в этом году. Вопрос в организации противоправных действий. То, что закон нужно менять, говорят и представители Центризбиркома, и целый ряд экспертов говорит, и представители различных партий.

Но не нужно при этом устраивать противоправные действия, перекрывать движение по Москве, останавливать движение такси и «скорых помощей» и так далее.

Есть возможность провести официальную акцию, и в Москве мэрия разрешала провести официальные действия оппозиции. В Петербурге – пожалуйста, есть гайд-парки, можно проводить на площади Ленина протестные акции. И их проводили. Проводите! Это – гражданская позиция, которая должна быть услышана, которая должна быть зафиксирована.

А дальше закон будет меняться не в связи с тем, что вы перекрыли движение в Москве и устроили баррикады, а из-за того, что будут работать группы экспертов.

А баррикады где были?

Ну, попытка там загородить в Москве проход по улицам. Сами баррикады организованы окончательно не были, попытка была. Вопрос не в том, что вот вы через это передавили ситуацию. Изменение законов достаточно сложное, и делается оно, действительно, юристами, специалистами в законодательном праве. Это не будет сделано за один день, без сомнений.

Вы сказали, что понятно, с чего всё это началось, и есть признание несовершенства законодательства и так далее. В общем, чувство несправедливости налицо. С другой стороны, вы сказали, трансформация системы не происходит, это никак не подталкивает. Выходит, что власть не слышит.

Нет, подталкивает, слышит. О том, что будет меняться законодательство, говорят.

Но выборы-то пройдут, пока оно меняется.

Выборы уже пройдут, выборы идут в рамках того законодательства, которое есть сейчас. Менять законодательство по взмаху пера, к сожалению, невозможно. Это некая объективная реальность того мира, в котором мы живём. Следующие выборы будут лучше, будем надеяться.

Мы так каждый раз надеемся.

Да, конечно.

Вера в будущее – это, конечно, хорошо.

В светлое будущее.

И оптимизм – вот что самое важное. Но интересно, что, например, в отношении муниципального фильтра разговоры шли, в общем, достаточно давно для того, чтобы успеть принять все эти изменения и для того, чтобы бюрократическая машина себя, скажем так, обеспечила до этих выборов. Но не сложилось. Не создаётся ли такого впечатления, не кажется ли вам, что, возможно, и здесь тоже до следующих выборов могут не успеть сменить законодательство?

Слушайте, это вопрос эффективной работы разных структур. И Центризбиркома с попытками Памфиловой этот процесс инициировать, будировать и подталкивать, и публичной деятельности партии, прежде всего, в Государственной думе.

Не какие-то фейковые предложения нужно принимать относительно того, что давайте начнём учебный год с 1 октября или подобную клоунаду, четырёхдневную рабочую неделю обсуждать, а давайте обсуждать реальное законодательство, реальные действия, которые можно применить сейчас, здесь для того, чтобы действительно наша жизнь стала лучше, будущее светлое начинало проступать.

Полностью материал на: https://echo.msk.ru/programs/personalno/2494515-echo/