«Часовая» реформа отмеряет последние дни
В Волгограде по-прежнему проходят акции протеста. Сторонники волгоградского времени заявляют о несогласии с решением депутатов облдумы и намерением депутатов Госдумы перевести стрелки в регионе на московское время.
Напомним, по итогам опроса мнения населения Волгоградской области, который прошел в дни общероссийского голосования по поправкам в Конституцию РФ, с существенным отрывом победили сторонники московского времени. Стрелки часов в Волгоградской области переведут на час назад уже до конца декабря.
Политолог, главный редактор «Акцентов», эксперт Центра ПРИСП Антон Чаблин – о порочной инициативе перевода стрелок.
На недавней "Прямой линии" к губернатору Ставрополья Владимиру Владимирову обратились с вопросом по поводу возможности изменения часового пояса, в котором находится регион. Губернатор ответил в том духе, что проблема пока остро не стоит вообще, а решение может приниматься только общественностью.
Действительно, инициативы о переводе стрелок периодически возникают в разных регионах Юга, от того же Ставрополья до Астраханской области и Крыма. Но нелишне было бы им взглянуть на трагический пример Волгоградской области. Уже абсолютно очевидно, что само решение о переводе Волгоградской области в "саратовский" пояс в 2018 году было неверным. Собственно, уже на тот момент найти какие-либо экономические обоснования такого решения, за которое ратовал губернатор Андрей Бочаров, отыскать было сложно.
Ясно было, что перевод стрелок разорвет часть деловых связей Волгограда и с соседними регионами, и с Москвой. А именно сейчас этим и объясняется необходимость возвращения из "саратовской" в "московскую" часовую зону. Кроме того, своим решением Бочаров заложил бомбу замедленного действия, ведь изначально было, что придется "часовую" реформу отменять. А это приведет к брожениям умов, что, собственно, мы видим сейчас.
Кейс с переводом стрелок в Волгоградской области - лишнее доказательство того, насколько вредоносным может быть волюнтаризм, когда власти воспринимают свой регион как поле для экспериментов, без попыток наладить коммуникацию с общественностью.
