«Партия любителей пива» - рупор для молодежи
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о возможности превращения «Партии любителей пива» в центр артикуляции интересов молодого поколения.
Ранее нами был затронут вопрос о том, нуждается ли власть в появлении на политическом поле «Партии любителей пива». И это закономерно подводит к проблеме того, а есть ли заинтересованность в создании этой политической силы у общества? Ответ на этот вопрос сложно уложить в прокрустово ложе одной публикации. И потому мы начнем освещение этой темы с анализа одного из ее ключевых элементов – наличия у «партии любителей хмельного» потенциальных сторонников среди широких слоев молодежи.
Как выглядит социальная реальность, в которой формировалась современная российская молодежь? Миллениалы и зумеры выросли в обществе, в котором многодетность была и остается (пусть и одобряемым) отклонением от нормы. От 20 до 40% их сверстников жили в неполных семьях. Новости о разводе родителей одноклассника не вызывали у них шока, потому что такого рода события давно стали обыденностью. Их матери чаще всего работали, и речь шла отнюдь не о символическом труде «на кофе и ноготочки». В церковь большинство молодых людей заглядывали либо при необходимости поставить свечку «на удачу», либо вместе с бабушкой во время летних каникул. Заочно «друзьями детства» молодых поколений были Арнольд, Джими Нейтрон, Томми Пиклз, Диппер Пайнс, Стар Баттерфляй и иные герои американских мультфильмов. Чего уж там – даже для нынешних сорокалетних россиян, клянущих «пиндосов», образцами для подражания служили герои Шварценеггера, Сталлоне, Сигала и Ван Дамма. Уже несколько поколений россиян выросли преимущественно на западной массовой культуре – это бессмысленно отрицать.
Но отличия этих людей от условных носителей традиционных ценностей не исчерпываются данным перечнем. С одной стороны, молодые россияне имели возможность наблюдать, как государство год за годом оптимизирует школы и больницы (последствия чего мы могли наглядно наблюдать в пандемию). В их «культурный код» прочно вошли мемы «Когда убьют, тогда и приходите», «Государство вам ничего не должно/не просило вас рожать», «Денег нет, но вы держитесь», «Макарошки всегда стоят одинаково». Истеблишмент с достойным лучшего упорством воспитывал в молодых россиянах недоверием к государству, и в итоге ему почти удалось помножить на ноль патерналистские настроения среди подрастающего поколения, по крайней мере – в крупных городах, в которых проживает около трети обладателей паспорта с двуглавым орлом. С другой стороны, произошла «революция ожиданий». Молодежь не имела травмирующего опыта 90-х, и потому не готова прощать элитам игнорирования своих интересов в обмен на минимальные социальные гарантии. Развитие Интернета не облегчило ситуацию: молодые россияне смогли увидеть повседневную жизнь не только своих сверстников в развитых странах, но и представителей того же поколения, относящихся к российским элитам.
Распространение традиционных ценностей блокирует и публичная сторона образа жизни истеблишмента, сущность которой прекрасно описывают два хита Инстасамки – «За деньги да» и «Мы пампим нефть». Когда люди, тратящие на полях ПМЭФ по три миллиона на услуги эскортниц, начинают «затирать» молодежи про важность супружеской верности и созидательного труда, даже самые циничные представители подрастающего поколения …приходят в недоумение. И начинают подозревать, что «лучшие люди города» пытаются их крупно надуть.
В итоге молодежь не только отторгает предложенный истеблишментом набор традиционных ценностей, но и начинает формировать альтернативную повестку. В чем заключается ее суть? Во-первых, подрастающее поколение желает жить в светском государстве, в котором ни одна из конфессий не может быть «спаяна» с системой власти. Которая, помимо прочего, должна защищать граждан от посягательств религиозных фундаменталистов на право определять, как должна протекать повседневная жизнь окружающих. Во-вторых, молодежь настаивает, что государство должно отстаивать ценности научно-технического и общественного прогресса, сбросив с парохода современности поклонников «блистательного средневековья». В-третьих, система власти должна приобрести ответственный характер и отказаться от укоренившихся традиций правового нигилизма.
Все это отражает вполне реальные запросы широких слоев населения. Однако ни одна из партий системной оппозиции не готова их артикулировать. Робкие попытки в этом направлении иногда предпринимают «Новые люди», однако их голос пока звучит слишком слабо.
В результате существенная часть молодежи в принципе перестает воспринимать существующую политическую систему как выразителя и защитника своих интересов. Следствием этого служит, с одной стороны, рост апатии, а с другой – радикализация отдельных групп молодежи. Что в одинаковой степени вредно и опасно как для общества, так и для самого государства.
В этих условиях появление партии «прогрессивных патриотов» можно сравнить не только с появлением клапана для сброса пара у перегретого котла. Появление «Партии любителей пива» не только позволит удовлетворить запрос молодежи на выражение ее интересов и устремлений, но и безопасным образом канализировать энергию подрастающего поколения в полезном для общества и государства направлении.
