Директор по спецпроектам Центра ПРИСП Владимир Червоненко – об углублении экономической и политической интеграции между Россией и Беларусью.

Кульминационная развязка близко

Интеграционные процессы, начавшиеся в 1996 году с момента референдума и подписания Договора о создании Союзного государства в 1999 году развиваются в течение этого периода с переменной скоростью и уже подошли к своей кульминационной развязке. 6 сентября Премьерами России и Беларуси Дмитрием Медведевым и Сергеем Румасом парафировано соглашение об углублении интеграции между Россией и Беларусью, соответствующее, а в некоторых аспектах и превосходящее степень интеграции европейских государств в рамках Европейского союза.

Означает ли это мягкое постепенное вхождение Беларуси в состав Российской Федерации, и как в дальнейшем будет реализовываться сценарий экономической интеграции в расширение интеграции политической, и будет ли оно вообще?

Ситуация усугубляется необходимостью решения проблемы 2024 года, заключающейся в окончании последнего срока Президента РФ Владимира Путина в России, а также необходимостью ответа отдельным государствам Запада на попытки ослабления и дезинтеграции Российской Федерации.

У Владимира Путина и действующей Российской политической элиты для сохранения имеющейся модели государственного управления без реализации плана Б – «Преемник» - необходимо расширить сотрудничество до уровня создания и неформального функционирования по настоящему Союзного государства по модели СССР в форме конфедерации, федерации или иных гибридных или компилятивных инновационных форм.

Возможно ли, что эта интеграция будет ползучей, и закончится объединением, а точнее поглощением Беларуси РФ где-то в районе 2030-ых годов, или же оно будет проводиться форсированными методами с использованием опыта 2014 года по присоединению Крыма и Севастополя и вхождения их в состав Российской Федерации в качестве отдельных субъектов? Возможен ли такой сценарий сегодня, а точнее в течение ближайших двух-трех лет?

Хочется отметить, прежде всего, что экономика, которая неизбежно следует впереди политики, просто вынуждена будет выправить тот политический перегиб, достигнутый в 90-ые году между стареющим Ельциным и восходящей звездой Лукашенко, имевшего значительные амбиции, в том числе на со-управление Союзным государством и возможностью со-распоряжения ядерной кнопкой. Несмотря на то, что население России в 13 раз больше населения Беларуси, российский ВВП в 39 раз мощнее белорусского.

Возможен ли союз, к тому же союз равноправный, между настолько разными субъектами? Ответ очевиден: союз как таковой просто невозможен, его можно декларировать для того, чтобы замаскировать один из процессов: слияние или поглощение. С учетом утилитарного характера белорусского государства и наличие федеративного устройства в России, слияние в качестве равноправных субъектов также представляется маловероятным; отсюда напрашивается однозначный вывод: только поглощение; вопрос только с какой скоростью и в какие сроки, а также в методах проведения этого процесса в жизнь.

Прежде всего, сразу отметим, что военный сценарий представляется маловероятным. Несмотря на очевидную несопоставимую разницу в уровне вооруженных сил, негативных последствий такого кондового действия на порядок больше, чем выгод: это не просто быть так называемым «агрессором» в устах украинских властей, где все действия России носили неявный характер с возможностью мимикрирования, и, по сути, были внешним вмешательством во внутриукраинский конфликт.

Полноценная война между «вековыми братьями», к тому же в самом географическом центре Европы, имеющим непосредственную границу с тремя странами Европейского союза, входящих в Североатлантический блок несет в себе слишком большие риски. Такие действия неизбежно повлекут эскалацию напряженности и влекут за собой прямой военный конфликт со странами НАТО с возможностью развязывания настоящей континентальной войны. Этот сценарий маловероятен.

Вероятный сценарий

Гораздо более вероятен сценарий политического объединения на добровольных началах или с добровольно-принудительным механизмом, когда у страны-должника (Республики Беларусь), долг которой в несколько раз превысит её ВВП, не будет иных возможностей, как пойти, по сути, на банкротство: ликвидацию существующего суверенного государства с созданием иной формы государственного устройства Беларуси, но уже в рамках Союзного государства с передачей части суверенных полномочий на Союзный уровень.

Этот сценарий представляется наиболее вероятным, однако как показывает практика, белорусские власти уже практически в течение 20-ле успешно лавируют в плане его реализации. Захочет ли Кремль ждать ещё двадцать или кратное этому количество лет? Не думаю. Вопрос должен решиться не позднее 2024 года. То, что произойдет позже, для Российских действующих властей представляется гораздо менее интересным, поскольку не являются механизмом решения проекта 2024 – сохранение существующей системы государственной власти в России с существующей же элитой и принципами внутренней и внешней политики.

Отсюда напрашивается сценарий интенсификации происходящих интеграционных процессов по какому-то альтернативному гибридному сценарию; в качестве примера можно привести Крымский сценарий 2014 года, когда Российская Федерация пополнилась двумя новыми субъектами с территорией 22700 квадратных километров и населением почти в два с половиной миллиона человек. Этот сценарий был реализован практически безболезненно для России; за исключением определенных частичных экономических и политических санкций, никаких значимых последствий для Федерации не было; скорее всего, они и так были бы введены только за счет роли России в конфликте на Юго-Востоке Украины.

Крым образца 2014 года и Беларусь сегодня: параллели

Давайте сравним ситуации в Крыму образца 2014 года и в Беларуси нашего времени и рассмотрим вероятность реализации Крымского сценария в Беларуси в течение ближайших пяти лет.

Прежде всего, у России было достаточно валидное историческое обоснование повторного присоединения Крыма: первое, произошедшее в конце 19-го века и закончившегося 1783 году подписанием Екатериной Великой Указа о вхождении Крыма в состав Российской Империи, а впоследствии Советской социалистической России обосновывает право России на эту территорию. Крым был передан УССР Союзным правительством по инициативе Генерального секретаря КПСС Никиты Хрущева в 1954 году, Севастополь как субъект вообще не передавался Украине; то есть с момента «трансферта» Крыма из одного субъекта ССР в другой прошло всего два поколения – в историческом разрезе срок небольшой.

В период распада СССР дискуссии вокруг Крыма, Севастополя и судьбы Черноморского флота длились до 1994 года, эти вопросы были решены; ввиду сложной внутриполитической обстановки в РФ в то время, Украина стала основным бенефициарием, а мнение населения в то время никто не спрашивал, что породило длительный резонансный конфликт, при котором население полуострова, в подавляющем большинстве русскоязычное, к тому же в Севастополе очень и очень патриотичное, всячески противилось принудительной украинизации и конфликтовало с Киевом, что создало определенные структуры, объединяющие достаточно большое количество активистов.

С 2007 года эти движения стали получать поддержку со стороны России. В том числе за счет действий Крымского Координационного Совета Российских соотечественников. Нельзя не принимать во внимание и антикиевские действия крымских татар, которые носили противоположный вектор, но также структурировались, обрастали активистами. Так что предпосылок для выхода Крымской автономии из состава Украины было предостаточно.

Что касается Республики Беларусь, то ещё в 1920 году была создана БССР в составе СССР, не очень суверенная, но обладающая признаками государственности, позволившими ей в 1945 году даже стать одним государств - основателей ООН. Ещё в 1991 году БССР в лице её руководителя Станислава Шушкевича путем подписания Беловежских соглашений между Россией, Украиной и Белоруссией стала учредителем создания СНГ, что сделало существование СССР как Союзного государства ничтожным.

То есть Беларусь является субъектом международного права уже довольно значительный период времени, аннексия Беларуси не только очевидно противоречит всем международным нормам и практике их применения но и послужила бы опасным прецедентом, требующим внешнего вмешательства со стороны мирового сообщества по линии ООН и других наднациональных структур.

Крым являлся Автономной областью в составе Украины, то есть никогда не был субъектом международного права, что сделало его вхождение в состав России спорным, но не «беспредельным».

Проведение Крымского референдума 2014 года является первым и единственным прецедентом расширения границы РФ за все время его становления, он положил для этого правовую основу. Но его результаты были бы не реализуемы на практике, если бы не Вооруженные силы РФ, защитившие его результаты.

Несомненно, в тот период присутствовал значительный пассионарный порыв, были силы самообороны Крыма и отдельные подразделения ВСУ, выступавшие за независимость Крыма и вхождения его в состав РФ, однако без помощи российских военных этого бы не произошло; ни одно ополчение не смогло бы противостоять регулярной армии, не только имеющей тяжелое вооружение, но и готовой к его применению против ополченцев.

Даже географическая удаленность и изолированность Крымского полуострова не послужила бы гарантией удержания позиций ополченцами Крыма при применении Киевом своей армии, только в с. Перевальном бригада морской пехоты ВСУ насчитывала около 1000 военнослужащих с тяжелой техникой; у ополченцев и бойцов самообороны без помощи Российской регулярной армии просто не было бы шансов, как не было бы шансов у подразделений ВСУ при боевом столкновении с элитными спецподразделениями Российской армии, имеющих огневую поддержку авиации и Черноморского флота.

Россия имела право нахождения своих Вооруженных сил на Крымском полуострове в количестве до 25000 по договору 1997, ратифицированного парламентами обеих стран. Согласно ему Москва ежегодно списывала $97,75 млн. долга Киеву за право пользоваться водной территорией и радиолокационным оборудованием Украины и за возможный экологический ущерб.

Черноморский флот России должен был оставаться в Крыму до 2017 года, но позже этот срок был продлён ещё на 25 лет. Соглашение 1997 года позволяет России держать на территории Крыма 25-тысячный воинский контингент, 24 артиллерийских системы калибром менее 100 мм, 132 бронированных автомобиля и 22 военных самолёта.

В соответствии с договорённостью, в Севастополе размещается несколько военно-морских подразделений России. Это, в том числе, и 30-я дивизия надводных кораблей. Также в Севастополе базируются 41-я бригада ракетных катеров, 247-я дивизия подводных лодок, 68-я бригада кораблей охраны водного района и 422-й отдельный дивизион гидрографических судов. Москва имеет в Крыму две военные авиабазы, расположенные в посёлках Кача и Гвардейское.

На территории РБ одномоментно пребывает не более 2-х батальонов российских военнослужащих ( около 600 человек), сейчас на территории Беларуси расположены два российских военных объекта: 43-й узел связи ВМФ России "Вилейка" (радиостанция "Антей") рядом с Вилейкой (Минская область), и радиолокационная станция "Волга" дециметрового диапазона (узел "Барановичи") в составе российской системы предупреждения о ракетном нападении, расположенная на север от Ганцевичей (Брестская область).

Нахождение этих объектов на территории Беларуси регулируется международными договорами, которые были заключены в 1995 году между правительствами Республики Беларусь и Российской Федерации, любые изменения требуют парафирования со стороны Парламентов обоих государств.

Соглашения о размещении указанных военных объектов вступили в силу для белорусской стороны 7 июня 1996 года (и, соответственно, действуют до 7 июня 2021 года), а о намерении отказаться от дальнейшего продолжения этих договоров Республики Беларусь может сообщить российской стороне в срок до 6 июня 2020 года.

Братья навек

Россия и Беларусь не только не имели никакой истории военного стратегического противостояния или попыток членства в конфликтующих или противостоящих военных блоках; совсем наоборот.

Сотрудничество между Республикой Беларусь и Российской Федерацией в военной и военно-технической сферах с самого начала создания этих новых государств осуществляется в интересах обеспечения военной безопасности Союзного государства и направлено на поддержание необходимого военного потенциала, качественную подготовку вооруженных сил, планирование и организацию совместных мер по предотвращению военной угрозы и отражению агрессии на общем оборонном пространстве как на двусторонней основе в рамках Договора о создании Союзного государства, так и на многосторонней – в форматах Организации Договора о коллективной безопасности и Содружества Независимых Государств (далее – ОДКБ и СНГ).

Основными направлениями двустороннего сотрудничества с Российской Федерацией в военной сфере являются: развитие нормативной правовой базы; обеспечение функционирования региональной группировки войск (сил) Республики Беларусь и Российской Федерации (РГВ(С)); взаимодействие на уровне глав оборонных ведомств; военно-техническое сотрудничество; совместная боевая подготовка; сотрудничество в области ВВС и ПВО; совместная военно-научная деятельность; сотрудничество по вопросам выполнения обязательств в области контроля над вооружениями; обучение белорусских военнослужащих в военно-учебных заведениях Министерства обороны Российской Федерации.

Только с начала 2018 года между Министерством обороны Республики Беларусь и предприятиями оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации заключено 19 контрактов на поставку продукции военного назначения, на ремонт и модернизацию вооружения и военной техники.

Отметим, что обучение значительной части белорусских военнослужащих идет в военно-учебных заведениях Министерства обороны Российской Федерации.

Белорусские военнослужащие в большей степени интернационалистичны, чем националистичны; это связано не столько со схожими Уставами и традициями вооруженных сил обоих государств, сколько с общением и документооборотом на русском языке, участием в совместных учениях и спецоперациях, сотрудничеством специальных служб, исключающих ведение контрработы в отношении друг друга.

Нет другого второго союза государств с участием Российской Федерации, которое предполагало бы более тесное партнерство, как в случае с Республикой Беларусь.

Политическое сотрудничество между этими двумя странами является ещё более тесным. Оно включает, в частности, членство в общих наднациональных организация политического и экономического характера, Союзное государство России и Беларуси, Единое экономическое пространство, Таможенный союз, ОДКБ, не говоря об СНГ; и это не говоря уже о теснейшем экономическом партнерстве. Основной торговый партнер Беларуси – Россия, на ее долю приходилось в первом полугодии 40,3% белорусского экспорта и 55,6% импорта. Единое экономическое и трудовое пространство – 400000 трудовых мигрантов из Беларуси трудятся на просторах Российской Федерации, 25000 граждан РФ в Беларуси имеют вид на жительство и проживают постоянно при отсутствии границ и наличии свободы передвижения.

В ближайшее время планируется парафирования новых соглашений, включающих введение Единого налогового кодекса и иных документов, нивелирующих различия в финансовой жизни по лекалам России.

Для белорусов и россиян вследствие отсутствия границ положение дел в каждой из стран не является секретом; в отличие от ситуации в Крыму 2014 года, где люди стремились не столько в Россию наших дней, сколько в Советский Союз образца 1986 года, который уже давно почил в бозе.

За и против

Политика лавирования между Россией и Западом, периодически возникающие газовые, нефтяные, мясные и молочные войны, получила достаточно высокую оценку со стороны жителей Беларуси. Процентное соотношение между сторонниками – противниками интеграции с Россией за последние годы существенно не изменилось, несмотря на значительные инвестиции со стороны России в эти отношения как финансового, экономического, так и политического характера, не говоря уже о массированной работе российских СМИ, оперирующих свободно в белорусском телевизионном и интернет пространстве.

Социологическая картина на Крымском полуострове и в Беларуси 2019 года также различна. В то же время даже по оценкам международных наблюдателей на Референдуме 2014 года 90% участников его проголосовало за присоединение к России. Спустя пять лет такой процент изменился незначительно, и составляет около 80% от числа респондентов. Если бы такой референдум (естественно, при реальном подсчете голосов без всяких коррекций), дал бы несколько другую картину.

По данным исследований 2019 года 36,4% от числа порошенных белорусов выступают за интеграцию с Россией, 43% считают, что углубление не нужно, примерно 28% за интеграцию с ЕС и 23% за развитие отношений и с Россией, и с Евросоюзом. Об этом свидетельствуют данные опроса, который провела Белорусская аналитическая мастерская (BAW, Варшава). Исследование было проведено в марте 2019 года. Социологи опросили 1060 человек.

Примечательно, что ответы на другой вопрос показали, что белорусов вполне устраивает уже достигнутый уровень интеграции между двумя странами. 11,1% респондентов ответили, что их вполне устраивает уровень белорусско-российской интеграции, 52,2% — "скорее устраивает". То есть в общей сложности удовлетворенных произошедшим межгосударственным сближением насчитывается 63% респондентов. Недовольных набралось меньше 5,4%. Столько людей сообщило, что уровень интеграции их совершенно не устраивает. Еще 19,3% опрошенных сказали - "скорее не устраивает".

Кроме общих векторов внешней и внутренней политики России и Беларуси следует отметить и общность государственных идеологий обеих стран: акцент на подвиге Советского народа в Великой Отечественной войне, общности достижений Беларуси и России в период нахождения в составе СССР, особый путь цивилизационного развития России и Беларуси, общности истории и культуры: преподавание на русском языке в 98% школ, активная политика русификации 1996 – 2018 годов.

В Крыму за 25 лет нахождения в составе Украины образовался уникальный идеологический консенсус, представления о жизни в современной России во многом идеализировались, в первую очередь среди широких масс населения. Элита же Крыма и Севастополя с учетом значительных властных пертурбаций времен «оранжевой революции» и последующей за ней «отжимательной контрреволюции», заняла очень гибкие позиции, смыслом которой было «я за тех, кто победит».

В этом контексте нельзя не отметить принципиальную позицию Председателя Верховного Совета Крыма Сергея Аксенова который, являясь законным выборным представителем территории, последовательно с первых минут переворота в Киеве выступал за усиление Крымской автономии и свободы выбора вектора развития. Эта позиция вместе с пассионарным импульсом севастопольцев послужила основой легитимизации процессов самоопределения жителей Крымского полуострова конца февраля – марта 2014 года.

Позиция белорусской элиты глубоко законспирирована, но за десятилетия правления Александра Лукашенко приобрела примерно такой же вид – подчиняться сильнейшему, сохранять вертикаль власти с минимальным акцентом на белорусском национализме и доминанте принципом национального суверенитета в обмен на бонусы членства в высокоцентрализированном Союзном государстве. То есть, даже без страшилок о так называемой российской «пятой колонне во власти» белорусские чиновники и большинство элиты имеют крайне патерналистические установки.

Духовные узы

Кроме общности идеологии, стоит отметить и общность в духовной организации жизни между населением России и Беларуси, что было в меньшей степени сопоставимо с населением Беларуси и Крыма. Отсутствие белорусской автокефалии привело к развитию и укреплению структур РПЦ в Беларуси, мягкому противодействию создания Белорусской автокефальной церкви, а также развитию альтернативных христианских течений – католицизма и протестантизма.

Отсутствие выраженной антироссийской структурированной или неструктурированной оппозиции (политической, культурной или общественной) в Беларуси – это результат работы белорусских властей последних двух десятилетий. Правда, в последние годы со стороны официального Минска заметна попытка ревизии этой стратегии. Но она не носит последовательного характера. Даже заигрывание с Западом, производимое уже не впервые, не сможет никого обмануть – это очень напоминает обычные уловки – страшилки для того, чтобы выторговать очередные уступки со стороны Москвы.

То есть – по сути некому ни выступать за Россию, ни против её – все будет «без шума без пыли» со стороны зачатков белорусского общества. Иное дело – приказ президента и объявление мобилизации почти 500 000 резервистов – это уже совсем другая история.

Отсутствие четкой идеологической границы - между Западной и Восточной Беларусью есть отличия, но они не настолько явные и значимые, они не настолько оформлены исторически, как на Украине. В украинской политике четко прослеживается доминирование западной Украины в политическом бомонде Киевской власти, в особенности после госпереворота февраля 2014 года; агрессивное неприятие России как данности во внешней и внутренней политике Украинских властей.

Наличие неформальных групп активистов (боевиков), имеющих опыт уличных и силовых акций, которых выращивали с 2001 года, тестировали и натаскивали в 2004, 2011, 2013 годах характерно как для Украины, так и для Крыма, где они были, начиная с 2004 года со стороны обоих противоборствующих блоков. Белорусское пространство в этом отношении тщательно зачищено.

Наличие ФПГ, обладающих значительными финансовыми средствами и политическими представителями в исполнительной и представительной власти Украины, имеющие совместный или российский капитал и представляющие интересы российских групп в Украине, проводящие самостоятельную политику. Они присутствовали в Крыму так же, как и на других территориях.

В Беларуси иная ситуация – часть действующей политической элиты являются сторонниками расширения интеграции с Россией, только фактор Александра Лукашенко является сдерживающим фактором страха и неотвратимых репрессий. Многие предприятия Беларуси имеют смешанный или чисто российский капитал; и, естественно, что собственники заинтересованы в максимально тесной интеграции между двумя странами.

Основная задача

Происходящие в настоящее время переговоры между властями России и Беларуси – это процесс выбора сценария при решении основной задачи – укрепление интеграции и расширение полномочий общесоюзной (читай - Российской) власти. Пока речь идет только об экономических мерах - единых Налоговом кодексе, внешнеторговом режиме и Гражданском кодексе, унифицированном учете собственности и сходных соцгарантиях, почти объединенном банковском надзоре (но с двумя центробанками), едином регуляторе рынков нефти, газа и электроэнергии и гармонизированном госрегулировании отраслей.

Унификация законодательства в налоговой, банковской, таможенной и других областях ведет к фактическому установлению приоритета российских норм над белорусским законодательством - потому что вряд ли можно ожидать обратного. Хотя в программе расширения интеграции нет ни слова о единой валюте, установление единых правил в кредитно-финансовой и банковской сфере - это и есть прямой путь к единой валюте.

Между тем нельзя сказать, что интеграционный план несет лишь неудобства и убытки для Беларуси. Цены на газ, сохранение режима поставок нефти и нефтепродуктов, предоставление новых кредитов, доступ на российский рынок белорусских товаров, а также доступ к госзаказу России – вот те «заманухи», которыми можно привлечь к сотрудничеству белорусские власти.

Так грозит ли Беларуси Крымский сценарий? В чисто крымском варианте, безусловно, нет. Однако в случае не реализации всех пунктов интеграционной модели, предложенной Москвой, такой сценарий будет непременно применен.

Спусковыми крючками для его запуска могут послужить: президентские выборы в Беларуси 2020 года, резкий поворот Беларуси к Западу в виде подготовки к заключению соглашений с Евросоюзом или блоком НАТО, потеря трудоспособности или дееспособности Президента Беларуси или иные значимые форс-мажорные обстоятельства.

Сценарии достаточно вариативные: от простого вмешательства в белорусские выборы с поддержкой пророссийского кандидата и парафированием Союзного договора 1999 года в степени, интересной для Кремля до организации оппозиционного движения с массовыми акциями и проведением традиционного референдума о вхождении в состав Российской Федерации и приглашением для защиты миротворческого контингента ОДКБ. Все ограничивается лишь степенью воображения режиссеров этого интеграционного процесса.

Учитывая отсутствие значимой оппозиции и сверхсильной Президентской власти для Российских властей наиболее логичным и «дешевым» с точки зрения экономических и политических издержек будет вариант договориться с Александром Лукашенко. Однако опыт последних десятилетий показывает, что белорусский лидер может временами быть очень и очень несговорчивым.

Договориться с потенциальным преемником или сопоставимой с этой функцией фигурой при действующем президенте – значит навлечь на него опалу и репрессии; поддержать кандидата в президенты на выборах 2020 года – при наличии абсолютно управляемого избирательного процесса является затратным и рискованным предприятием. Однако, задавшись такой целью, Россия вполне способна провернуть и такой вариант, но только при росте нестабильности, наличии массовых общественно-политических движений и активизацией спящих «агентов влияния» во властных, в первую очередь силовых структурах Беларуси, в Вооруженных силах, которые смогли бы обеспечить проведение и безопасность общебелорусского референдума о вхождении в состав России.

Но скорее всего, никакого референдума и не понадобится – все зависит от воли действующего президента, Александра Лукашенко или того, кто придет ему на смену. Легитимные документальные акты – результаты того же Референдума 1996 года об интеграции Беларуси и России уже имеются, а применить эти результаты на практике труда не составит.

Ясно одно, что если правительство Беларуси не будет добровольно развивать и углублять интеграцию, Россия будет форсировать этот процесс, используя все доступные способы, включая и сценарий, подобный Крымскому – уверен, папочки с подобным сценарием уже разработаны и находятся в надежных местах, дожидаясь своего дня «Д» и часа «Ч». В любом случае, если интеграция и создание полноценного Союзного государства должны произойти до 2024 года – они произойдут непременно.

Для подавляющего большинства населения ничего не изменится, а российская политическая модель по сравнению с белорусской представляется более демократичной, подразумевающей существование оппозиции и наличие вертикальной мобильности, в том числе, для оппозиционно мыслящей элиты.

А экономика Беларуси в результате новой расширенной интеграции, получит новый импульс, в том числе за счет разгосударствления и смены собственников, что должно содействовать росту ВВП. Вопрос, будет ли это увеличение содействовать росту доходов, уровня и качества жизни населения – так и останется под вопросом.