Юго-Восточная хорда раздора
Руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов, председатель Коллегии медиаторов при ТПП Московской области, эксперт Центра ПРИСП Олег Иванов – о градостроительных конфликтах, сопровождающих реализацию столичных проектов.
В этом году в Москве началось строительство Юго-Восточной хорды, которая пересечет самые загруженные дороги столицы –Рязанский и Волгоградский проспекты, Каширское шоссе. В настоящее время введена в эксплуатацию Северо-Западная хорда, идет строительство других участков будущего хордового кольца, призванного разгрузить основные транспортные артерии города.
Однако, как и в случае с большинством крупных городских проектов, начало работ по строительству Юго-Восточной хорды повлекло за собой ряд градостроительных конфликтов.
Так, в Битце жители возмущены предполагаемым сносом храма и кладбища. В Печатниках люди протестуют против шума от будущей дороги. Они заверяют, что защитные экраны не смогут минимизировать этот шум.
Следует отметить, что любое городское строительство конфликтогенно по своей сути. Дело в том, что люди в целом очень болезненно реагируют на изменение окружающей городской среды и, в частности, того микрорайона, в котором они проживают. Более того, они, как правило, поддерживают изменения в городской инфраструктуре, если такие изменения происходят подальше от их дома. Построить школу в соседнем районе? Это прекрасно, я только «за». Построить школу через двор? Что вы, ни в коем случае, ведь это шум и подростки-хулиганы. Здесь мы видим в действии известный феномен «стройте, но только не на моем дворе».
Однако нельзя остановить развитие города, тем более такого мегаполиса, как Москва, и действительно нет никаких достойных альтернатив хордам, которые значительно разгрузят МКАД, ТТК, вылетные магистрали и транспортные развязки.
Основная проблема заключается в том, что проектировщики (при этом не столь важно, что они проектируют: дома, дороги, развязки, торговые центры социальные объекты и т.д.), как правило, рассматривают город просто как скопление инфраструктурных объектов. Но это очень узкое понимание, надводная часть айсберга. Город, помимо прочего, – это ещё и совокупность социальных связей: здесь взаимодействует множество социальных групп, имеющих собственные интересы, которые зачастую нарушаются различными градостроительными проектами и планами.
Поэтому очень важно, чтобы еще на этапе градостроительного проектирования учитывались интересы «пересекающихся» социальных групп. Для этого необходимо проводить конфликтологическую экспертизу проекта, чего, к сожалению, почти никто не делает. Как итог, разгорается конфликт, который можно было предотвратить или урегулировать еще в начальной стадии, а власти, как правило, не знают, что им делать в этой ситуации. Вместо разрешения конфликта они стремятся минимизировать его негативные последствия: например, жестко применить административный ресурс или сделать вид, что никаких разногласий нет, «спрятать голову в песок», как страус.
В этом смысле показателен самый нашумевший конфликт вокруг строительства Юго-Восточной хорды. Один из участков будущей дороги будет проходить по участку, вплотную примыкающему к могильнику завода полиметаллов, на котором захоронены радиоактивные отходы. Замеры на глубине нескольких сантиметров ниже уровня земли показали превышение допустимого значения радиации примерно в 300 раз. Жители справедливо опасаются, что во время строительства зараженная пыль попадет в воздух и воду, и радиация разнесется по городу.
Этот кейс интересен тем, что его можно демонстрировать и как образец игнорирования властями социального конфликта, и как пример его конструктивного урегулирования.
Так, год назад Марат Хуснуллин, бывший в ту пору заместителем мэра Москвы, заявил буквально следующее: «Мне никто никогда не докладывал, что у нас там какая-то радиационная обстановка. Это полная ерунда». К сожалению, в большинстве случаев власти в конфликтных ситуациях поступают именно таким образом. Мне не доложили о проблеме, значит, ее нет. Еще вариант: я слышал о проблеме, но люди преувеличивают, специалисты проработали вопрос, опасаться нечего. Но это не способ урегулирования конфликта, а попытка сбежать от него, спрятаться от переговоров, от объяснений, от трудных решений. Но такое поведение безответственно, оно приведет лишь к обратной реакции общества: конфликт не будет нейтрализован, а разгорится еще сильнее. Это, безусловно, антипример поведения властей в социальном конфликте.
Однако активисты все же добились своего. Состоялся, в числе других встреч, «круглый стол» по этому вопросу в Московской городской Думе (хотя с конфликтологической и медиаторской точек зрения гораздо лучше было бы использовать для этих целей площадку Общественной палаты города Москвы), на котором общественники (среди них были и физики-ядерщики) предъявили свои аргументы. Как итог, в конце января Сергей Собянин на своем сайте объявил о начале разработки программы рекультивации земли и вывоза зараженного грунта за пределы Москвы (сейчас идет этап проектирования, работы предположительно начнутся в конце 2020 года, если на сроки не повлияет ситуация с коронавирусом).
Это уже пример грамотного взаимодействия властей с общественным активом, когда они нашли в себе силы признать свою неправоту, приняли решение, устраивающее все стороны, и незамедлительно приступили к его исполнению.
Вместе с тем, не думаю, что в этой истории можно ставить точку. Скорее следует предположить новый социальный конфликт: вряд ли местным жителям понравятся работы на зараженном склоне Москвы-реки, даже если они будут проводиться в целях перезахоронения радиационного грунта.
Власть и общество постоянно должны искать пути для укрепления взаимодействия и атмосферы взаимного доверия. Обязательная конфликтологическая экспертиза на этапе проектирования крупных градостроительных проектов – один из таких путей.
Еще один путь – использовать для разрешения конфликта институт общественного контроля: это важный орган публичной коммуникации, площадка для взаимодействия власти и общества. Полагаю, в первую очередь, именно общественные палаты и советы должны рассматривать градостроительные и другие социальные конфликты.
Необходимо существенно менять сложившиеся публичные коммуникации, совершенствовать их, вырабатывать и укреплять доверие между властью и обществом. Плох не сам конфликт, а неумение его разрешать. Все стороны должны понимать, что без конфликтов в решении градостроительных вопросов не обойтись, потому что город, в числе прочего, – это совокупность конфликтов, происходящих из столкновения интересов различных социальных групп.
