Dura или не dura lex
Депутаты Госдумы на пленарном заседании приняли во втором чтении законопроект о закреплении в законе «Об образовании в РФ» понятия «просветительская деятельность». Проект закона предлагает регулирование просветительской деятельности в стране, согласование с Минпросвещения и Минобрнауки приглашения иностранных экспертов, контроль за содержательной частью образовательных проектов. Документ запрещает вести эту деятельность для разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни, в том числе посредством сообщения обучающимся неверных сведений об исторических, национальных, религиозных и культурных традициях, а также обязывает вузы получать заключения Минобрнауки или Минпросвещения для подписания соглашений о международном сотрудничестве.
По мнению политтехнолога Алексея Аксютенко, сегодня нужно формировать и поддерживать просветительский корпус, а не вводить запретительные меры.
Есть несколько нюансов которые важно учитывать. Во-первых, взаимодействие с иностранными организациями - как бы это кощунственно не звучало – это обмен опытом, который обогащает нашу интеллектуальную элиту. В этом смысле тотальный контроль над взаимодействием с научными организациями, как минимум, странен, как максимум, тормозит развитие научно-технического прогресса. Даже безотносительно просвещения. Во-вторых, не очень понятно, что есть просвещение в данном законопроекте. По большому счету, если ты подписан в соцсетях на какого-либо ученого, имеющего собственное мнение, то даже переписка, дискуссия в комментариях может быть причислена к просвещению. И здесь с водой можно дитя выплеснуть.
Складывается ощущения, что инициаторы законопроекта сами не очень понимают, что есть просвещение. А сев на любимого конька - защиту исторических ценностей, духовных скреп, можно получить ситуацию, когда ты запрещаешь свастику, как фашистскую символику, но при этом не можешь изучать какие-то документы времен Великой отечественной войны, поскольку на них есть изображение, которое запрещено. И попытка оседлать популистскую колесницу борьбы с переписыванием истории дает обратную реакцию – эту же историю уничтожает.
В законопроекте очень много белых пятен, которые дают почву для размышлений и огромного количества вопросов. К сожалению, та мотивация которой руководствуется РАН, часто не понятна депутатам. Не потому, что у них недостаточное образование, а потому что депутаты существуют в параллельной реальности. Они решают ситуативную задачу, а РАН радеет за развитие научного прогресса, за сохранение коммуникаций со своими иностранными коллегами, которые, безусловно, дают возможность развитию разного рода проектов.
Иногда в наших законопроектах попросту отсутствует логика. Надо понимать, что в стране предвыборная ситуация, перспектива большого трансферта власти. И эта ситуация рождает перед людьми определенные смыслы. И они зачастую разняться с элементарной логикой, которой руководствуются обычные люди, не находящиеся в системе. По сути, все заворачивается в историю с идеологической защитой определенных исторических достижений, которые в трактовке наших соседей вызывают тревогу. Но это возникает, потому что мы сами во главу угла поставили идеологему подвига, который совершил совершенно другой народ в совершенно другой стране. И наши идеологические и политические соперники, нащупав эту ахиллесову пяту, успешно расшатывают ситуацию. Самое обидное, что у них это получается более эффективно, чем у нас с нашими запретительными мерами.
Природа не терпит пустоты, незаполненное информационное пространство обязательно чем-то заполнится. Вопрос, чем заполняют пространство наши идеологические соперники, а чем мы заполняем идеологическое пространство других государств. Здесь мы сокрушительно проигрываем, потому что это же обоюдоострое орудие, агенты влияния, по принципу мягкой силы, должны работать и с нашей стороны. Нам бы посчитать тех людей, которые способны заняться просвещением, и привлечь их на строну добра, что называется. Не запретить, а поддержать. Если есть деструктивные вещи, то важно понять мотивацию. Если данный вид просвещения финансируется из-за рубежа, как деструктивная работа против нашей станы, так это пресекается другими службами и инструментами, но не внесением закона о просвещении.
Вспомнилось интервью писателя Виктора Петровича Астафьева, в котором он говорит о войне. В текущем моменте отношения нашего общества к исторической памяти, Астафьев с его диалогами о войне говорит категорическую «антисоветчину». Такие рассказы сейчас не приветствуются. А это рассказывают участники боевых действий. Просто сейчас этих участников, практически, не осталось, и люди пытаются сформировать мифы о том, как это было. А мифы имеют опасную грань, кто боле достоверно расскажет, тому и верят. Нам, увы, пока верят меньше.
