Константин Калачев: От партий давно никто ничего не ждет
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Арсений Беленький обсудил с политологом Константином Калачевым возможности развития партийной системы страны.
Константин Эдуардович Калачев — политолог, руководитель «Политической Экспертной группы», в 1990-е годы — генеральный секретарь Партии любителей пива.
Константин Эдуардович, как Вы оцениваете состояние партийной сферы в России, какие тенденции видите на сегодняшний день?
Состояние - плачевное. Плачевные тенденции — понижение интереса к партиям (отсутствие спроса), снижение роли партий в политической жизни, то есть речь идет о кризисе партийной системы. Партии интересны тогда, когда они все представляют альтернативы, когда они борются за власть. Проблема даже не в том, что наша парламентская оппозиция поддерживает курс Президента и отличается от «Единой России» только стилистически. Проблема в том, что люди не видят, что от этих партий есть какая-либо польза и не считают, что, голосуя за ту или иную партию, они действительно выбирают какую-то альтернативу.
Можно ли говорить об идеологическом разрыве позиционирования партий и запросов населения?
На самом деле, вопрос не в идеологии. Это особенность нашей политической системы, доведенная для абсурда управляемой демократией. Выборы, на которых партии борются за мандаты, и не более того. Я думаю, что партия, как институт в России, испытывает кризис и не пользуется доверием.
Но на данный момент люди продолжают голосовать за партии парламентского спектра? Согласно каким убеждениям они голосуют?
Я думаю, что это другое качество голосования. Если человек считает, что выборы — это его гражданский долг, то голосовать за кого-то надо. Здесь нет никакой эмоциональной составляющей, за исключением, может быть, самого голосования. Это либо поддержка существующей стабильности (стабильность как высшая ценность), либо — сигнальное голосование, то есть я голосую за ту или иную партию, доставая фигу из кармана, поэтому выбираю ту из них, которая мне кажется наиболее оппозиционной. При этом, конечно, нужно иметь в виду, что есть «ядерный электорат» тех или иных партий. Он сложился по разным причинам, и у избирателей при этом разные мотивации — где-то личностные предпочтения, а кто-то, например, голосуя за того же Жириновского, до сих пор верит, что лидер ЛДПР — единственный политик, который говорит правду, который никого не боится и так далее. Кто-то голосует за коммунистов, ностальгируя по коммунистам, которые были когда-то. Хотя понятно, что связь между нынешними и бывшими весьма условна. Это вопрос уже к социологам, пусть социологи разбираются в мотивациях и предпочтениях.
Сейчас ряд экспертов говорят в очередной раз о необходимости перезагрузки, кадрового омоложения парламентских партий. Как Вы расцениваете вообще в принципе перспективы перезагрузок этих партий, и будет ли от этого какой-то эффект, результат?
Инструментом перемен партии в наших условиях не являются. И поэтому сами меняться не будут. Партия - инструмент перемен, наверное, может быть востребована тогда, когда элита заводит страну в тупик (давайте дадим шанс контр-элите, давайте сделаем это через выборы, давайте используем партии как инструмент перемен). Но если этого нет, и предполагается, что власть у нас несменяема и никогда, на самом деле, никому дорогу не уступит, о чем может идти речь? Вспомним этого несчастного секретаря ярославского отделения «Единой России» (по совместительству — председателя Ярославской областной думы) Михаила Боровицкого, который имел особое мнение по поводу пенсионной реформы — это, мне кажется, уже все. Сигнал для всех остальных — условно говоря, сиди и молчи в тряпочку. О чем можно говорить?
Если говорить про всё партийное поле страны, и системное, и несистемное, можно ли сказать, что огромная группа населения не представлена в партийном спектре вообще никакими движениями?
Безусловно. Это, на самом деле, не только люди тех или иных взглядов и представлений. В конце концов, политик не только идет за взглядами населения, не только за взглядами большинства или меньшинства, он еще и формирует взгляды большинства и меньшинства. У нас не представляется возможным говорить об устойчивости во взглядах людей, эти взгляды складывались под влиянием разных обстоятельств. Они, безусловно, не укоренены.
Когда проводишь фокус-группы, люди говорят, что нужна новая партия. Спрашиваешь: «Какая партия?» Они не могут ответить на этот вопрос. Какая партия нужна? Не знаю, но нужна — старые надоели, нужно что-то новое. Запрос на что-то новое — он, безусловно, есть, в фокус-группах он выявляется. Как только погружаешься в детали и начинаешь предлагать те или иные конкретные идеологемы и «конструкторы», из которых партии собираются, тут возникают вопросы. Понятно, что, во-первых, есть запрос на обновление и нужна новая партия — да, нужна. Во-вторых, очевидно совершенно, что люди, исповедующие другую систему ценностей, отличную от большинства, европейские ценности, люди, стремящиеся к прогрессу, открытые миру и т.д. — им не за кого голосовать. В условиях кризиса «Парнаса» и «Яблока» выбора для них нет.
А может появиться партия, подобная «Гражданской платформе» Михаила Прохорова?
Два раза нельзя войти в одну и ту же реку, и бомба два раза в одну воронку не падает. История с Партией Михаила Прохорова во многом была показательной, и я думаю, что это тоже очень сильно повлияло на партийное строительство и партийную систему в России. Все поняли, что у любых партий, поддерживающих «европейскую систему ценностей», очень узкие возможности. До тех пор, пока они действует согласно инструкциям вышестоящих товарищей, они живут, как только перестают действовать — умирают.
Помимо того, вся наша оппозиция, в том числе Алексей Навальный, склонны превращаться в тоталитарные секты, и это большая проблема. Есть ниша, условно, либеральная, точнее, я бы сказал, европейски прогрессивная. Эта ниша не может быть заполнена искусственно, потому что как раз эти люди очень критично относятся ко всему и любую фальшь распознают сразу.
Мы говорили о правом фланге, а вот что скажете про левый фланг? Сейчас ходят разговоры о том, что может появиться большая объединяющая платформа вместе с КПРФ, на месте КПРФ, вместо. В общем, как Вы смотрите на перспективу вот такого левого объединения? Мне кажется, вот у них как раз больше всех остальных партий есть шанс хоть немножко оторваться от системы.
Есть серьезная проблема, а именно: есть запрос на социальную справедливость. В принципе, все же прекрасно понимают, что предложения «Справедливой России» или КПРФ по поводу пропорционального налогообложения, — бессмысленные и беспочвенные, именно потому, что это риторика, за которой нет реальных дел. Люди же понимают, где риторика, а где реальные дела. Очевидно совершенно, что большая часть нашего населения считает, что богатые должны платить больше, чем бедные. Эту тему можно весьма успешно эксплуатировать при одном условии: если это не риторика, связанная с поддержанием собственных штанов, если за этим стоят реальные дела и реальная готовность идти до конца. Никто не видит в наших партийных лидерах готовность идти до конца. Геннадий Зюганов не стал оспаривать итоги президентских выборов еще в 96-м году, а партия Сергея Миронова вообще является проектом Кремля. О чем говорить? На самом деле, есть левые идеи, но нет левых вождей.
Но в КПРФ есть разнообразные персонажи: Леонид Калашников, Вадим Кумин, Валерий Рашкин, Сергей Шаргунов…
Опять все упирается в одну простую вещь: кто готов сильно рисковать, ведь один в поле не воин. Я готов рискнуть, возглавив забастовку на предприятии, пусть меня уволят, но зато меня поддержит кто-то. Есть процесс, в котором либо имеется солидарность и поддержка друг друга, либо нет. Мы — общество атомизированное, и поэтому никто не видит то, что на самом деле происходит. Вот я, допустим, сегодня возглавлю забастовку на предприятии, а завтра КПРФ мне даст работу районного секретаря с зарплатой не меньше, чем у меня было на производстве — не будет такого.
Какой расклад в парламенте и в принципе в партийной системе Вы считали бы оптимальным для страны, в плане количества партий в том числе? Стоит ли двигаться к большему представительству партий, или, наоборот, сократить их число?
На мой взгляд, должна быть такая системообразующая партия и оппозиция в меньшинстве, но которая была бы представлена и имела голос, роль, влияние и прочее. Никаких коалиций здесь быть не может по определению. При нормальной партийной системе у нас будет реальная оппозиция, которая «поклевывает» правящую партию, но при всем притом остается оппозицией. Поклевывать можно с двух сторон: слева и справа. То есть, в принципе, если брать как бы по горизонтали ту же систему, то ясно, что правящая партия — это центристы. Да, есть те, кто клюет их справа, и есть те, кто клюет их слева. Вот вам идеальная модель, в которой трех партий, получается, достаточно. А можно было бы еще добавить и четвертую, несистемную, которая клюет всех — и левых, и правых, и центр, что все плохие, и на самом деле, только мы, вообще-то люди. Вот три, четыре партии с точки зрения построения системы более чем достаточно.
