Бурбулис хотел, чтобы политике начали учиться
Умер Геннадий Бурбулис. Один из ближайших соратников Бориса Ельцина в начале его президентства. В 1991—1992 годах занимал должности государственного секретаря и первого заместителя председателя Правительства России. Участвовал в подписании Беловежских соглашений со стороны РСФСР. Депутат Государственной думы РФ I и II созывов (1993—1999).
Для меня это был человек в двух образах, вспоминает политтехнолог, директор региональных проектов Центра ПРИСП Антон Садкин.
Один образ – публичный, газетный, телевизионный, образ политика из новейшей истории. Другой – домашний, близкий, образ друга семьи, маминого однокурсника.
Отчасти именно Бурбулису я обязан погружением в политтехнологическую профессию. В 1995 году, когда Геннадий Эдуардович баллотировался в депутаты Госдумы, я, тогда еще 20-летний, собирал подписи в его поддержку, расклеивал объявления, занимался организацией встреч с избирателями. Еще раньше с ним работал мой отец.
Я был у Геннадия Бурбулиса помощником на общественных началах, когда он работал в Госдуме и в Совете Федерации. Мы часто обсуждали его идею о политософии. Геннадий Эдуардович считал, что политике надо учиться. По его мнению, кухарка не может руководить государством. Он был апологетом науки о политике, которую активно продвигал. Много про это рассказывал. Я учился в Академии госслужбы - раньше это был Уральский кадровый центр – и, по сути, Бурбулис в свою бытность госсекретарем занимался переформатированием бывших партийных школ в кадровые центры, в институты, которые бы обучали политике.
Конечно, для меня это утрата близкого и очень значимого в моей жизни человека. В свое время Геннадий Эдуардович помог мне в личном деле, повел себя наперекор всему, поверив в меня. Не буду сейчас вдаваться в подробности, но это событие, без преувеличения, было для меня жизнеполагающим. Тогда Бурбулис поручился за меня своим именем, как настоящий друг.
В кругу близких он был спокойным, рассудительным человеком. И очень эрудированным, неугомонным в плане поглощения знаний. И постоянно ему хотелось этими знаниями делиться. У него была крепкая команда, которая сопровождала его всю жизнь. Не было такого, что в этом году он с этими, через пять лет с другими. Я никогда не видел за ним склонности к роскошеству, ко всему тому, что сопровождает образ политика 90-х. В быту все было лаконично. По рассказам мамы, я знаю, что он всегда организовывал встречи однокурсников. И очень часто вносил львиную долю финансов, причем, без показухи, а искренне, понимая, что у всех разные жизненные обстоятельства. А у него такая возможность есть.
Безусловно, для меня это ранящая утрата. Жаль, что в последнее время мы встречались реже, чем хотелось бы.
