По ступеням – вниз: на чем поскользнулась КПРФ
На протяжении последних месяцев ФОМ фиксирует падение рейтинга КПРФ на фоне роста электоральной поддержки ЛДПР. На данный момент «жириновцы» уже фактически являются «партией №2», оторвавшись от коммунистов на 3%. По оценке ВЦИОМа, КПРФ все еще сохраняют лидерство, но разрыв между ними и ЛДПР составляет 0,4%.
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев рассуждает о причинах падения рейтинга партии Геннадия Зюганова. Факторы увеличения поддержки ЛДПР получат освещение в последующем материале.
Долгое время КПРФ служила магнитом для широких слоев протестного электората независимо от того, к какой части идеологического спектра относились его представители. Принцип «голосуй за любую другую партию» автоматически подталкивал к голосованию за коммунистов, правых, и либералов. Каждый «рассерженный горожанин» знал, что компартия почти гарантировано получит второй результат на выборах. И за счет этого КПРФ превращалась в наиболее удобный инструмент выражения недовольства электоральным способом: рост ее поддержки на выборах позволит наиболее масштабно продемонстрировать неодобрение действующей власти. Помимо того, в мегаполисах КПРФ сквозь пальцы смотрела на выдвижение под патронажем партии кандидатов, которых нельзя было даже с натяжкой назвать социал-демократами. В свою очередь, местных и региональных ЛОМов не особо волновали противоречивые страницы советской истории или марксистская идеология: возможность выдвигаться без сбора подписей и поддержка ядерного электората коммунистов с лихвой окупали такого рода «мелочи». Париж стоит мессы, в конце концов.
Привлекательность коммунистов обеспечивало также появление в соцмедиа нового поколения левых «властителей дум». Популярность блогеров-политиков (Платошкин, Ступин, Бондаренко, Жуковский и т.д.) подпитывалась ростом влияния создателей и распространителей научпопа (Баженов, Жуков, Гоблин, иноагент Кагарлицкий и пр.) и агитпропа (Рудой, Семин и иже с ними). Многие из них резко дистанцировались от КПРФ, а кто-то и вовсе выступал за отказ от участия в выборах. Однако посеянные ими семена все равно приносили плоды в виде роста поддержки левых сил. Которые в системном поле ассоциировались именно с КПРФ.
Однако после начала СВО ситуация резко переменилась. С одной стороны, значительная часть протестного электората была деморализована и впала в состояние политической летаргии. Одновременно многие оппозиционеры-попутчиков отвернулись от партии из-за поддержки спецоперации либо вовсе уехали за рубеж.
Позиция КПРФ по отношению к СВО также превратилась в причину раскола внутри ядра сторонников партии. Что, помимо прочего, повлекло за собой ее зачистку от «инакомыслящих». В число диссидентов вошли многие успешные политики-популисты. Как следствие, Зюганов и Афонин сумели сохранить высокую степень управляемости партией, но лишились поддержки существенной части сторонников и получили клеймо «оппортунистов».
Чему в немалой степени способствовала также переориентация КПРФ на позиции подчеркнутого лоялизма. Партийный корабль коммунистов начал следовать строго в кильватере «Единой России». Критика зюгановцев в адрес власти и вовсе заставляет вспомнить знаменитый монолог одного премьер-министра. «Да, я взбунтовался! Я взбунтовался! И вы вовсе не величайший из королей, а всего лишь выдающийся, да и только! Что, съел? Выдающийся, да и только! И вы вовсе не по заслугам именуетесь почётным святым. Вы отшельник, подвижник, но не святой».
Впрочем, судить за это руководство КПРФ сложно. Как показала практика, чтобы в нынешних условиях публично и безнаказанно предъявлять претензии к власти, нужно иметь под рукой 25 тысяч штыков с тяжелей техникой, артиллерией и средствами ПВО. Так что любые фокусы в силе «Шойгу, где снаряды» закончились бы для Геннадия Андреевича затяжным туром по ленинским местам за счет государства по маршруту Красноярск – Минусинск – Шушенское. И потому лидеры КПРФ предпочитают, в соответствии с заветом одного из ведущих с канала НТВ, «завалить хлебало своих эмоций».
Отдельно следует отметить, что ситуацию усугубляют приближающиеся выборы президента. Которые, как ожидается, должны пройти под знаком консолидации общества вокруг действующего президента. В этих условиях даже имитация протестной активности может быть воспринята в Кремле как попытка организации фронды. А прямой конфликт с Кремлем – это страшный сон руководства КПРФ, которое еще в нескрепные 90-е гг. отказалось от претензий на власть и с тех пор старается сохранить хорошие отношения с людьми со Старой площади.
И тут, впрочем, лидеров коммунистов также можно понять. Поскольку в настоящий момент суть потенциального столкновения с КПРФ с Кремлем прекрасно передал бы диалог из фильма «Чародеи»:
«- Я не знаю, что я сделаю с вами!
– Не знаете – вот и не говорите».
