Вологодский губернатор Кувшинников посетил Беларусь
Директор Центра прикладных исследований и программ (ПРИСП), член Правления РАПК Сергей Румянцев – о «нестандартной дипломатии» Олега Кувшинникова.
Визит вологодского губернатора в Белоруссию можно было бы назвать дежурным событием. В конце концов, после начала СВО многие из глав российских регионов негласно взяли на себя часть задач дипломатов. Достаточно вспомнить хотя бы об «армянском вояже» главы Мурманской области Андрея Чибиса. Однако поездка Олега Кувшинникова все же заметно выделяется на фоне прочих дипломатических миссий российских губернаторов.
Обращает на себя внимание особый подход Кувшинникова к расстановке акцентов в ходе встречи. Мы, то есть обитатели постсоветского пространства, успели привыкнуть к тому, что политики ведут себя как бизнесмены, а взаимоотношения государств рассматриваются сугубо сквозь призму бухучета и деловых соглашений. Вологодский губернатор напомнил коллегам по цеху, что политические смыслы и ценности можно найти и за приделами логики «прихода-расхода».
Именно поэтому он, вопреки собственному набору тезисов и программе мероприятия, в первую очередь обратился к теме совместной памяти. Первым сюжетом, который губернатор поднял в ходе общения с главой Белоруссии, стали не инвестиции, тарифы и технологии. Кувшинников коснулся вопроса о передаче официальному Минску реестра захоронений белорусских воинов на территории Вологодской области. Этот шаг вызвал приятное удивление у внешних наблюдателей: оказывается, хоть кто-то из российских политиков «умеет в политику памяти и мягкую силу». Общий уровень российской дипломатии на этих направлениях долгие годы зачастую сводился к имитации «мы вам дадим льготный кредит и скидку на газ, ну и давайте что ли откроем какой-нибудь памятник, унылое ура».
Однако вологодский губернатор сумел задать иное качество политического диалога именно за счет того, что обратился к «сакральному прошлому» двух государств. На образе которого (и триумфальном, и трагедийном) выстраивается белорусская национально-государственная идентичность. Поклонники литвинства, шляхетства и прочих форм пересборки белорусской модели самоопределения наверняка с этим не согласятся. Но это не отменит того факта, что ключевое значение для выработки групповой идентичности имеет именно образ «обозримого прошлого», периода последних 80-90 лет, с которым ныне живущие поколения связывает память о старших родственниках – очевидцах или современниках соответствующих событий. Выражаясь проще, вы будете острее реагировать на упоминания тех исторических событий, которые так или иначе известны вам по рассказам родителей, бабушек-дедушек, прадедушек-прабабушек. Просто потому, что они происходили не с абстрактными «далекими предками», а с живыми людьми, которых вы знали и любили. И потому обращение к теме Великой Отечественной войны и совместной жертвы является одним из немногих эффективных ресурсов «мягкой силы» России, которая может использоваться в отношении других постсоветских государств. Маловероятно, что у Кувшинникова есть время на ознакомление с трудами Хальбвакса, Лотмана, Ассманова или Варбурга. И потому, вероятнее всего, он сам осознанно или интуитивно дошел до понимания того, какую роль может сыграть обращение к памяти белорусских воинов в начале переговоров. И это заслуживает похвалы. В особенности с учетом того, что у нас люди, по роду службы обязанные разбираться в мемориальной политике за рубежом, иногда Хальбвакса путают с Холланом, а Лотман и Мбаппе для них родные братья.
