Продолжение негласной «холодной войны»
Декан факультета социальных наук и массовых коммуникаций Финансового университета при Правительстве РФ Павел Селезнев – о динамике взаимоотношений КНР и США.
Динамику взаимоотношений Китая и США определяет в первую очередь то обстоятельство, что оба государства являются друг для друга основными стратегическими конкурентами, и в то же время остаются ключевыми экономическими партнерами.
На долю Китая приходится 7,5% американского экспорта и 17% импорта. В свою очередь, Соединенные Штаты потребляют более 16% китайского экспорта и обеспечивают 6,6% импорта КНР. Интенсивный рост экономики КНР, в том числе – в высокотехнологических отраслях, невозможен без доступа на рынок Соединенных Штатов. Равным образом авиационная отрасль, сельское хозяйство и нефтегазовый сектор экономики Соединенных Штатов серьезным образом зависят от спроса на китайском рынке. Китай является вторым по значимости держателем государственных ценных бумаг США. В течение последних 10 лет власти обеих стран пытаются ослабить эту взаимозависимость, однако ее уровень остается крайне высоким.
При этом в торговле между КНР и США наблюдается четко выраженный дефицит торгового баланса в пользу Поднебесной. В 2017 г. его размер превысил 370 млрд долларов, что привело к полноценной «тарифной войне» между двумя странами. В данном случае необходимо подчеркнуть, что дефицит торгового баланса между США и КНР сложился еще в 1980-х гг., однако прежде его величина не достигала столь высоких значений. Одновременно у Вашингтона вызывает опасения усиление позиций Китая в Международном валютном фонде, в особенности – после включения юаня в валютную корзину специальных прав заимствования в 2016 г.
В качестве угрозы для национальных интересов США рассматривается и активная экономическая экспансия Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Приблизительно для 20 стран АТР Пекин является основным торговым партнером. На внутреннем рынке Китая сбывается более 20% экспортных товаров иных государств региона.
Естественным следствием этого становится обострение конфронтации между Пекином и Вашингтоном, пиковой точкой которого стал «тайваньский кризис» лета 2022 года. После этого стороны сделали ряд жестов, призванных продемонстрировать стремление к нормализации отношений. Однако их содержание свидетельствует скорее о возвращении к формату негласной «холодной войны».
Власти Китая временно отказались от попыток наращивания прямого политического влияния в перспективных геополитических зонах и продолжают увеличивать масштабы своего экономического присутствия в соответствующих районах. Продолжается и конвертация экономического потенциала Китая в ресурсы военного и технологического доминирования, однако последствия пандемии заметно тормозят этот процесс. При этом официальный Пекин, скорее всего, рассчитывает на постепенное ослабление военного потенциала Вашингтона в долгосрочной перспективе. И у этого есть определенные основания: если ранее лидеры США полагали, что могут позволить себе обеспечение глобального лидерства при условии прямого участия сразу в двух локальных конфликтах, то в настоящее время обеспечение американской гегемонии видится истеблишменту США возможным лишь при условии наличия не более чем одного локального конфликта с участием войск США.
США в свою очередь постепенно отказываются от попыток победить Китай на экономическом поле и выстраивают систему сдерживания за счет обновления системы военно-политических альянсов в АТР. Отчасти выбор данной стратегии обусловлен пессимистическими прогнозами относительно планов построения Китаем «общества средней зажиточности» и создания, таким образом, емкого внутреннего рынка, способного подпитать платежеспособным спросом дальнейший рост экономики КНР.
Угроза прямого политического конфликта между Китаем и США будет оставаться низкой: обе стороны понимают, что победитель в ходе прямой конфронтации понесет слишком высокие потери, и потому выжидают момент, когда конкурент окажется в кризисной ситуации в результате собственных стратегических просчетов во внешней или внутренней политике.
