Бесценная возможность поспорить
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о системных предпосылках воссоздания Партии любителей пива.
С точки зрения сухой теории, политическая партия должна осуществлять функцию политического представительства. То есть отражать, защищать и продвигать интересы социальных групп, которые формируют ядро ее электората. На практике, к сожалению, партии давно уже утратили эту функцию. Даже в «западных демократиях» (или полиархиях – назовите, как вам будет угодно) большинство партий давно приобрели центристский характер. С одной стороны, это позволяет за счет множества компромиссов охватывать как можно более широкую электоральную базу. С другой стороны, центристская позиция служит для истеблишмента эффективным инструментом подавления реальной внутрипартийной демократии и купирования развития низовых политических движений. В итоге мы попали в мир, где правящая социалистическая партия может решить поднять пенсионный возраст, а протесты против этого решения будут организовывать оппозиционеры-либертарианцы. Идеологии размыты, преданы и проданы, а свою традиционную социальную базу партийная верхушка шантажирует по единому алгоритму: «Не проголосуете за нас, к власти придет Трамп/Ле Пен/»Альтернатива для Германии» (нужное подчеркнуть), и будет еще хуже».
Но даже в ситуации выборов без выбора в обществе всегда сохраняется запрос на существование силы, выступающей в роли «гласа народа» (или конкретной его части). Потому что, как сказал Шарлемань, обращаясь к Дракону (т.е. персонализированной элите), «…ну всё-таки; если уж нельзя протестовать, то хочется хотя бы поспорить».
Артикуляция в публичном пространстве точек зрения, альтернативных позиции официальных властей, всегда упоминалась среди базовых функций политической партии. Однако на фоне традиционно приоритетных задач представительства и борьбы за власть эта миссия партии считалась второстепеннной и проходила по статье «само собой разумеющееся». Однако по мере цементирования партийных систем по всему миру она обретала все большее значение. Внутри бесчисленных партий, демократических скорее по названию, формировались системы негласных табу на обсуждение целого ряда тем, сочетавшиеся с километровыми перечнями запретов на самокритику. Именно это в итоге обусловило как рост политической значимости соцсетей и мессенджеров, так и появление запроса на «новую искренность».
В современных условиях проблема «кляпа в устах большинства» обострилась, причем не только в России. Государства и корпорации закручивают гайки, в результате чего попытка выразить свою личную позицию по общественно-политическим вопросам все чаще оборачивается как для «рядового гражданина», так и журналиста или «низкоуровнего» политика потерей работы, денег, репутации или даже свободы. И в этих условиях закономерно сформировался запрос на появление политической силы, которая могла бы заявить: «Мы считаем иначе».
Для РФ соответствующая проблематика особо актуальна. В условиях СВО общество было введено в режим «военной мобилизации». Партии системной оппозиции фактически «взяли под козырек» и отказались от критики официального мейнстрима. При этом сами представители власти «давят педаль в пол», формируя и продвигая полуофициальную государственную идеологию. Этатизм, ультра-патриотизм, традиционализм, отказ от секуляризма – вот далеко не полный перечень ее элементов.
Отдельные установки из этого «джентельменского набора», вполне ожидаемо, вызывают отторжение у части общества (как, впрочем, и общий вектор трансформации государственной идеологии). Однако критика этих ценностей является непозволительной роскошью для большинства системных оппозиционных партий (хотя в реальности «диссиденты» имеются даже среди единороссов). Россия втянута в вооруженный конфликт. И в этих условиях критика позиции властей поневоле рассматривается как проявление нелояльности или раскольничества. Усугубляет ситуацию то, что за последние два года правые (включая фундаменталистов) заметно укрепили свои политические позиции, инкорпорировали многие свои идеологические позиции в официальный дискурс и потому любую критику в свой адрес автоматически обозначают как «хулу на Бога и государя».
В этих условиях носители ценностей прогресса, модернизации и светского гуманизма фактически лишились выразителей своей точки зрения (а они достаточно широко представлены среди молодежи, интеллигенции и среднего класса). Робкие попытки «Новых людей» взять на себя эту роль достаточно быстро сошли на «нет». Свято место пусто не бывает, и «Партия любителей пива»имеет неплохие шансы занять эту нишу.
Никто из потенциальных сторонников ПЛП не ожидает, что партия сможет прийти к власти (да что там, вероятность прохождения 5-процентного барьера наверняка тоже оценивается низко). Но за нее будут голосовать отнюдь не из желания изменить что-то в суперпрезидентской республике через парламент. Речь идет о возможности публично декларировать свои ценности и убеждения, фактически порицаемые представителями политического мейнстрима. А в условиях закрученных до максимума гаек политического котла появление этой возможности может стать значимым ресурсом электоральной мобилизации.
