Для получения практического эффекта нужны научные исследования
Глава «ВНИИ Экология», председатель общественного совета при Минприроды России, эксперт Центра ПРИСП Александр Закондырин – в интервью радио «Комсомольская правда» рассказал о федеральном проекте «Вода России» и о путях решения экологических проблем.
- Мы с вами хотим поговорить про экологические проблемы, которые сейчас связаны и с Байкалом, и с Волгой, там вообще глобальные отдельные проблемы. Очистные сооружения, на которые были выделены огромные деньги, как выяснилось, не работают, а кое-где даже не построены. Деньги освоены, но не так, как нам бы всем хотелось, а наоборот, по карманам рассованы, что называется, а деньги там выделены космические. Вот по этой части как раз сказано: «Сегодня в России отсутствует единый орган, накапливающий и распространяющий научную базу знаний технологий по очистке сточных вод. Одна из основных проблем при проектировании водоочистных сооружений – индивидуальность параметров каждого объекта, который должен производить очистку конкретных сбросов с заранее известным составом загрязняющих веществ. Для достижения поставленных президентом России Путиным целей федерального проекта «Вода России» необходимы научные компетенции». И это, кажется, ваши слова, да, Александр Евгеньевич?
- Да, об этом я говорил в недавней статье в «Ведомостях».
- Давайте копнем глубже, для достижения поставленных президентом Путиным целей федерального проекта необходимы научные компетенции. Что мешает? Конкретику, пожалуйста.
- Конкретика очень простая. У нас есть опыт проведения трех водных проектов, с 2019 по 2024 год, в рамках проекта оздоровления Волги, уникальных водных объектов и сохранения озера Байкал. Сейчас принимается решение, что в рамках нового национального проекта (Экологический год с 2025 года), все эти проекты будут реализовываться, и будет география расширена практически с включением всех российских крупных рек. Но надо сделать выводы из того, что происходило ранее, связанное с тем, что ни единой методологии не было и не учитывались индивидуальные параметры каждого конкретного водного объекта. По документам, как вы правильно сказали, проходила реконструкция многих очистных сооружений, отправных очистных сооружений современных. Но при этом все качество водного ресурса реки Волга качественно не улучшилось за последние пять лет. Где-то их действительно не ввели в эксплуатацию, это прямое неэффективное использование бюджетных средств. Где-то все построили, но забыли посчитать, что около реки Волга есть еще притоки, например, приток как Кама. Это абсолютно будет бессмысленно - решать проблемы в Волге без притока, качество водного ресурса не улучшится никак. Поэтому для того, чтобы все-таки был эффект практический, результативность проекта, нужно нормальное научное исследование. Нужно провести оценку и технологических решений, и учесть конкретные вещества, которые мы снижаем, и конкретный результат. А не просто – в какую-то часть сделать конкретный технологический продукт под названием очистительного сооружения - модернизировать. С одной стороны, правильно, надо модернизировать, желательно все-таки покупать технику, которая будет работать, а с другой стороны, нужен комплексный план, который позволял бы реально решить проблему качества водного объекта.
- Необходимы научные компетенции, все упирается, как обычно, если я правильно понимаю, в компетентные кадры. То есть, кадровая проблема – в первую очередь, я правильно понимаю или нет?
- Это три проблемы. Проблема первая: конечно, нужны квалифицированные люди, которые оценивают эти проекты, а не просто коллеги из органов власти, которые пришли, занимались одной тематикой, потом начали заниматься другой тематикой. Может быть, это неплохие чиновники, но они не понимают специфику водной индустрии. Вещь вторая – это оценка технологических решений. Мы находимся в сложном мире, учитывая санкционную политику, которая введена странами, которые обычно нам поставляют технологические решения. У нас своих технологических решений не очень много, и надо выбирать оптимальные и понимать, что и чем можно заменить. Проектирование по некоторым объектам шло до 2022 года, то есть тогда, когда был другой набор технологических решений и возможности провести этот оборот. Поэтому надо сейчас сейчас выкручиваться, то есть надо понимать, какие конкретно технологические решения отечественного производства, либо из дружеских стран мы можем использовать, чтобы был результат. Это вторая проблема, которая есть. Ну и третья, это те ошибки, которые иногда допускают в проектно-сметной документации представители муниципалитетов и регионов, у которых нет отличного опыта реализации этих проектов. Надо понимать, какие конкретно технологические решения будут действительно эффективны, для этого нужны компетенции. И здесь люди, профессионалы – равно знание, равно эффективность, равно практический результат с точки зрения реабилитации водного объекта.
- Сейчас я просто пытаюсь суммировать все услышанное и как-то собрать в единую картинку. Получается следующее - поставлена задача сделать так, чтобы реки, вообще водоемы в Российской Федерации стали чище; под это выделено финансирование, есть специальная программа; под это закуплено оборудование, а дальше начинаются чудеса, потому что, «черт, а что с этим оборудованием делать? А как его использовать?» Получается, что вот это все вместе взятое – просто пустая трата денег, потому что мы это не умеем использовать, у нас нет специалистов, которые знают, как это использовать, у нас абсолютно нет понимания как нам сделать наши водоемы чище. Я правильно вас понял?
- Не у всех, у кого-то понимание все-таки есть, давайте не будем драматизировать так. Но при этом у нас на протяжении последних пяти лет есть многочисленные примеры, когда то оборудование, которое приобреталось, не работало, не давало эффект. И были ошибки в проектировании части проектов, которые не давали эффекта, потому что, еще раз повторю, кроме основного русла реки есть притоки, и вода движется, как вы понимаете. Нельзя запретить воде двигаться и сказать - вот здесь у нас есть очистные сооружения, а здесь их нет, должен быть комплексный план решения, и он иногда не в рамках одного проекта, не в рамках одного региона. Надо смотреть более широко, для этого и запущен механизм проектного финансирования, проектного управления, для этого есть федеральный центр. Именно этим и должны коллеги заниматься.
Ну и третье, про оборудование. Часть оборудования, которое приобреталось до 2022 года, работало в одной технологической цепочке, сейчас введены санкционные ограничения, у нас просто нет возможности оборудование обслуживать, ну и так далее. Нет замены, нет альтернативы российской, либо она сильно хуже, либо не соответствует каким-то определенным критериям, как говорится, для достижение результата. Но глобально у нас есть проблема эффективности реализации водного проекта. Хотелось изначально делать доброе дело и все-таки навести порядок, почистить русские реки, а мы столкнулись с трудностями. И сейчас, когда мы говорим, что это не только Волга, но еще и многие другие российские реки, которые есть во всей нашей стране необъятной, наверное, этот опыт надо учитывать и, наконец, пригласить специалистов, в том числе ученых, имеющих квалификацию, которые могут донастроить эту систему и чиновникам подсказать, каким образом сделать это эффективно.
Мне кажется, это очевидно лежащая на поверхности необходимость, с которой некоторые коллеги пока еще не согласны. Очень хотелось бы, чтобы в рамках нового национального проекта, который стартует в будущем году и будет реализовываться до 2030 года, мы деньги тратили действительно эффективно и результативно.
- Хочу хотел задать риторический вопрос - а почему раньше-то ученых не приглашали к реализации этого проекта, если только сейчас об этом...?
- Иногда приглашали, но приглашали в части конкретного проекта, но не было научно-методического сопровождения целостного проекта, чтобы посмотреть и понять, будет ли результат практический или нет. Сначала построили, а потом сказали «а у нас это не работает». Но это же бюджетные деньги, деньги нашей страны, которые расходуются еще и в не самый легкий момент.
- Кстати, мы же не уникальны в этом, правда ведь? Сену тоже чистили, вложили французы в это огромное количество средств, и потом выяснилось, что ни к чему не пришли. То есть деньги точно так же утекли, как и в нашем случае, когда мы вложили столько же в очистку Волги. Я правильно понимаю?
- Давайте такой западный опыт перенимать у наших коллег, уже не очень дружественных, не будем.
- Нет, я как раз таки против такого опыта. Я просто говорю, что мы в этом смысле не уникальны абсолютно. Говорить, что вот у нас, как всегда, бардак такой, все распилили, значит, украли и потратили, говорить не будем, я как раз на это намекаю, а вовсе не призываю к тому, что давайте делать так же.
- Конечно, во всем мире есть сложности, еще раз говорю, этот опыт, который был на протяжении пяти лет у коллег, важен с точки зрения того, что сделали даже такой конкретный хороший проект по очистным сооружениям в Московской области, много хорошего сделано, но это не влияет на качество водного объекта, поскольку нужно смотреть более широко, более комплексно, тогда можно достичь результат.
- То есть опыт пяти лет нам подсказывает - так делать не нужно. Начинаем сначала. Мы сейчас пришли к тому, что констатируем провал этой истории с очисткой Волги, потрачено очень много миллиардов рублей, я даже не помню сколько, по-моему, 11. Вопрос – еще столько же потратим? Заново, да, начинаем? Или все-таки как?
- Я думаю, что заново начинать не надо. То, что построили - хорошо, но просто необходимо создать связанную систему и понять, что Волга э- то притоки 26 регионов нашей страны. И работать там по 8 регионам, где уже работали, возможно, правильно, но без всех 26 регионов нельзя. Если не будут осуществляться системные меры, и они не будут синхронизированы, то результата не будет. Надо понимать общую проблему и стараться решить это комплексно, и приглашать туда специалистов, которые могут смоделировать все возможные результаты.
К 2030 году вполне реально осуществить серьезный рывок с точки зрения реабилитации водных объектов. По крайней мере, по ключевым точкам, по проблемным точкам все эти работы можно завершить за пять лет.
