Потуремский: Коммуникация должна строиться на языке избирателей
Налаживание диалога с гражданами остается одним из наиболее болезненных моментов для представителей российской власти. В особенности на фоне падения рейтингов основных политических институтов после проведения пенсионной реформы.
Череда резонансных скандалов, связанных с именами Ольги Глацких, Натальи Соколовой, Рафиса Бурганова, Марины Антимоновой и иных чиновников, допустивших оскорбительные высказывания в адрес граждан, наглядно подтверждает значимость этой проблемы.
Появление этой проблемы закономерно сформировало запрос на выработку новых коммуникативных стратегий для власти.
Директор по политическому анализу института ИНСОМАР, эксперт Центра ПРИСП Виктор Потуремский сформулировал свое решение данного вопроса в рамках доклада «Восприятие политического контента в условиях «новой политической реальности».
О ключевых аспектах своего подхода к решению данной задачи автор рассказал в беседе с политологом, ведущим аналитиком Фонда защиты национальных ценностей, экспертом Центра ПРИСП Николаем Пономаревым.
В докладе Вы утверждаете, что политические партии в современной России, с одной стороны, не способны выражать каких-либо ценностей, а с другой стороны, не могут предложить избирателям образ будущего. С чем это связано, на Ваш взгляд?
Большинство исследовательских институтов фиксируют снижение доверия к партийной системе. «Единая Россия» достаточно часто критикуется за отсутствие идеологии. Понятно, что на уровень поддержки партии, ее электоральный рейтинг повлияла ситуация с пенсионной реформой. Но не лучше обстоят дела у оппозиции. Взять хоть коммунистов, хоть ЛДПР. Идеологический образ будущего, который предлагает нынешняя партийная система, не совсем отвечает запросам со стороны избирателей. Партийная система находится в кризисе, и необходима, скажем так, серьезная работа с пониманием того, как не оказаться в «кризисе представленности».
Вы также упоминаете, что сейчас россияне находятся в поиске нового общественного договора с властью. На ваш взгляд, какие контуры мог бы иметь этот договор? Какие принципы необходимо заложить в его фундамент?
Ответ на этот вопрос получится развернутым и вряд ли уместен в рамках интервью. Но на два момента стоит обратить внимание. Первое: в обществе сформировался запрос на справедливость, справедливое распределение ресурсов, уменьшение разрыва между богатыми и бедными, борьба за качество жизни. Многие социологические исследования фиксируют приоритетное значение этого запроса. Второй момент: избиратели хотят, чтобы власть с наибольшей эффективностью занялась решением повседневных проблем.
В докладе Вы указали, что для решения текущих проблем во взаимоотношениях власти и общества можно использовать два метода: повышение уровня/качества жизни и смену стратегии коммуникации с населением. Эти методы должны быть использованы одновременно, параллельно, или же хватит ресурса лишь одного из них?
Они должны использоваться взаимосвязано. Действительно, надо, чтобы власть занялась решением реальных проблем. Без этого выход из сложившейся ситуации невозможен. Но даже при наличие эффективного решения проблем власть не сможет решить стоящую перед ней задачу. Ее представители разучились разговаривать со своим избирателем. Стратегия информационного сопровождения, когда избирателям предлагаются формальные мероприятия, например, сменяющиеся заседания, протокольные встречи и отчеты о достигнутых успехах, все это не «попадает» в персональный жизненный опыт многих граждан. Это вызывает раздражение, люди хотят не просто разговора. Они желают слышать про свои проблемы, хотят знать, что власть делает для того, чтобы улучшить их положение. Коммуникация должна строиться на языке избирателей.
У новой стратегии коммуникации, в вашем понимании, есть ли какие-то базовые принципы и установки, помимо уже упомянутых?
Мы проводим аналогию между тем, как общество в данный момент воспринимает политический контент, информацию, связанную с деятельностью власти, и спецификой поведения и мышления, наблюдаемой у людей, страдающих от депрессивного расстройства. С людьми в таком состоянии нужно разговаривать о том, что у них «болит». И нужно учитывать, что существуют фильтры, некие барьеры, искажающие оценку и восприятие информации. Важно помнить, что в таком состоянии у человека сильно меняется восприятие времени. Например, если власть говорит, про изменения произойдут через два-три года, боюсь, это не может быть услышано избирателями. Потому что их перспектива – два-три месяца.
Вы отметили, что из-за депрессивного состояния механизм восприятия информации искажается. Означает ли это, что подобными «издержками» могут воспользоваться некоторые политик-популисты?
Частично это уже происходит. Достаточно посмотреть на результаты губернаторских выборов в ряде регионов. Прежде всего я имею в виду те регионы, где выступления закончились для власти неуспешно: Хакасия, Владимир, Хабаровск. Когда люди начинают голосовать за кандидата с нулевой известностью просто из-за того, что он оппонент власти, как раз в таких случаях за поведением избирателей стоит проигрывание депрессивного сценария.
