Доклад Белановского: немного крититики
Исследовательская группа под руководством известного социолога Сергея Белановского презентовала результаты социологического исследования «Новый спектр политических настроений российского общества в 2020 г.». Исследование вызвало значительный интерес в экспертной среде и стало важным событием информационной повестки.
Заместитель директора Института истории и политики МПГУ, член правления Российской ассоциации политической науки, эксперт Центра ПРИСП Владимир Шаповалов критически отозвался о выводах, изложенных в подготовленном по итогам изысканий докладе.
Доклад группы Белановского начинается с ниспровержения авторитетов. С точки зрения авторов все крупные и авторитетные социологические структуры, как провластные, так и оппозиционные, ошибаются в своих оценках доминирующих в российском обществе настроений:
«Основным мотивом проведения данного исследования было ощущение противоречия между общественными настроениями, какими они видятся из обычных бытовых наблюдений и теми данными, которые публикуют ведущие социологические службы России (ФОМ, ВЦИОМ, Левада-центр). Эти противоречия видятся не только в несовпадении наблюдений и количественных оценок рейтингов, но и в самой структуре спектра политических настроений, которая в публикуемых материалах выглядит «застойной».»
Такая оценка связана, прежде всего, с тем, что все исследования «большой социологической тройки» демонстрируют наличие в российском обществе высокого уровня доверия президенту, что не соответствует личным наблюдениям и ощущениям Сергея Белановского и ко.
По итогам проведенного исследования «Группа Белановского» приходит к следующим выводам:
«В российском обществе происходят серьезные идеологические изменения. Тренд негативного отношения в федеральной власти, начавший формироваться еще в 2011 г. и вновь возникший после «крымского перерыва» в 2018 г., в 2020 г. был резко усилен пандемией коронавируса…
Основным объектом негативных высказываний стал лично президент Путин, а основной претензией к нему то, что он не оправдал возлагавшихся на него надежд и выстроил государственную систему, которая не работает…
В связи с разочарованием в построенной Путиным «вертикали власти» все большее число респондентов склоняется к необходимости перехода к парламентской форме демократии или, как минимум, к открытому и гласному обсуждению всех принимаемых решений.»
Действительно, получены революционные выводы, полностью опровергающие результаты социологических исследований ведущих социологических центров России. Однако, насколько они объективны?
Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к методологии исследования. И здесь внимательный читатель может увидеть очень странные исследовательские решения.
Рассмотрю здесь два аспекта.
Первый. Выборка.
Сославшись на отсутствие финансирования, авторы исследования презентовали собственные подходы к формированию выборки. Респондентами являются добровольцы, друзья самих исследователей, а также друзья их друзей:
«Методические особенности нашего исследования в значительной мере обусловлены отсутствием финансирования полевых работ. Все наши респонденты были добровольцами. Рекрутинг проводился через интернет. Разумеется, это привело к существенным сдвигам выборки по многим параметрам…
В рамках данного этапа мы обратились к своим друзьям и подписчикам в Фейсбуке с просьбой дать интервью. При этом мы понимали, что не можем ограничиться такой выборкой в силу очевидного сдвига в сторону респондентов, оппозиционно настроенных по отношению к власти. Поэтому мы просили каждого, кто согласился дать интервью, попросить своих аполитично и провластно настроенных друзей или родственников о беседе с нами.»
Очевидно, что такая выборка не может быть признана репрезентативной. При всем уважении к исследовательской группе «опрос друзей и друзей друзей» не может дать объективную картину взглядов российского общества в целом. Он позволяет оценить политические предпочтения достаточно узкого сегмента российского общества: «друзей социолога Сергея Белановского».
Основным этапом исследования, судя по докладу, является качественный этап. Он основан на проведении 236 интервью. Правда, абзацем ниже выясняется, что интервью было 235. Но это, в сущности, мелочи. Небольшая небрежность в написании отчета.
Из 235 респондентов 40 представляют Москву, 120 – региональные центры, 40 – другие города, 35 – сельскую местность. Таким образом, среди респондентов москвичей – 17 процентов, а жителей сельской местности – 14 процентов. В то же время среди всей совокупности населения страны москвичи составляют только 8 процентов, а сельское население – больше 25 процентов. То есть, каждый четвертый россиянин живет в сельских населенных пунктах. Не совсем понятна география исследования. Приведенные в докладе ответы респондентов в основном локализованы тремя регионами: Москва, Санкт-Петербург и Московская область.
По всей вероятности, ни сельское население, ни жители Кавказа, Крыма, Сибири и Дальнего Востока не стали значительной частью выборки.
Второй. Спектр политических настроений.
В объективности полученных результатов позволяет усомниться и электоральная сегментация, проведенная авторами доклада. Весь спектр политических настроений поделен на четыре электоральных сегмента:
- демократические оппозиционеры;
- аполитичные;
- бывшие сторонники Путина;
- сторонники Путина.
При этом первая группа является приверженцами традиционных либеральных ценностей:
«Это группа людей, с разной степенью радикализма ратующих за изменение политической системы и считающих, что никакое развитие невозможно, пока существует выстроенная Путиным «вертикаль власти». Эти люди идейно привержены гражданским свободам и полагают, что именно активное гражданское общество, а не «национальный лидер», - залог успеха позитивных изменений. Идеологический базис – демократия, развитое гражданское общество, протест против политического манипулирования и силовых действий власти, выходящих за рамки правового поля.»
Вторая и четвертая группы не имеют внятной идеологической позиции.
А третью группу составляют сторонники консервативных ценностей:
«Это люди с активной жизненной позицией, идеологически близкие Путину, но разочаровавшиеся в нем, как в слабом и непоследовательном лидере, не сумевшем выстроить государственную систему по их лекалам. Этих людей можно назвать «правыми» в традиционном смысле этого слова. Их идеологический базис - русский национализм, патриотизм, империализм, негативное отношение к западной демократии, а также ставка на использование силы, как основного инструмента управления обществом.»
При этом не совсем понятно, в какую группу входят сторонники социалистических взглядов, идей социальной справедливости. А их в России – немало. Россия всегда была «левой» страной. Но, по всей вероятности, для «группы Белановского» они являются незначительным сегментом, близким к статистической погрешности. В таком случае, не совсем понятно, кто голосует из года в год за такие партии, как КПРФ и «Справедливая Россия». Данная «кривая» идеологическая сегментация, непомерно увеличивающая роль и значимость «демократической оппозиции» и игнорирующая «левый» электорат, конечно, не может быть признана соответствующей российским реалиям. Отсюда и ничем не подкрепленный вывод о том, что российское общество жаждет возвращения к «святым девяностым»:
«В России этот маятник качался от идей перестройки Горбачева до «сильной руки» первых президентских сроков Путина. Затем маятник начал движение в противоположную сторону, идея «сильной руки» стала терять свою привлекательность. Ситуация вернулась назад под действием идеи «Крымнаш», но в 2018 году вновь стала двигаться в направлении ослабления привлекательности идеи «сильной руки».»
Указанные недостатки не позволяют рассматривать данное исследование в качестве объективной оценки состояния общества. Исследование является политически ангажированным, отражает, прежде всего, предпочтения авторов и не имеет никакого отношения к реальным предпочтениям россиян.
