Кабанов: Россия – это государство, а не территория общего пользования

Политолог, эксперт Центра ПРИСП Александр Кабанов проанализировал «Стратегию пространственного развития» и пришел к выводу, что при ее разработке и утверждении победил бездушный формальный подход, а в документе не раскрыты потенциал и чаяния субъектов Федерации.

Все субъекты – к единому знаменателю

Если человеческий мозг перестает работать, это не означает, что остальные органы больны и не способны выполнять свои функции. Жизнь продолжает тлеть в теле, однако оно уже не является человеком, то есть существом разумным.
Так и с государством. Территория без должного управления - словно тело без живого мозга - уже не государство, а площадка для разных опытов и экспериментов.
К чему всё это? К тому, что, глядя на утвержденную «Стратегию пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года», возникает ощущение, что мозг продолжительное время находится в состоянии искусственной комы, так как упомянутая стратегия скорее напоминает попытку дистанционного управления извне, своеобразные научные либеральные опыты, в которых гипотетически допускается всё, но при этом сохранение, восстановление и укрепление общего здоровья и возвращение сознания организму не является главной задачей проводимых экспериментов.
Проект вышеупомянутой стратегии, разработанной Министерством экономического развития РФ и подвергшейся резкой критике в Общественной палате РФ, был утверждён Правительством РФ в феврале 2019 года.
Создаётся впечатление, что основная цель составителей этого документа, то есть мозга современного российского государства, заключалась в том, чтобы свести разные показатели к единому знаменателю и дать всем субъектам федерации рекомендации по унификации и стандартизации общих подходов, направленные на снижение различий между ними, без учёта функционального назначения, индивидуальных особенностей и возможностей регионов и их людских ресурсов.
В этом несложно убедиться, сравнив рекомендации для различных субъектов Федерации. Рассмотрим, к примеру, предлагаемую перспективную экономическую специализацию для двух областей – Ростовской и Рязанской.
Изучая этот документ, можно запросто уверовать, что эти субъекты Федерации почти близнецы-братья по своему менталитету, природным, географическим, людским ресурсам и экономическим возможностям. На деле это совершенно не так, но принятая стратегия системно уравнивает их и, по сути, ставит между ними знак равенства.
Только один пример для сравнения. Площадь Ростовской области – 101 тыс. км². На её территории проживает 4 245, 5 тыс. человек. В Ростовской области 64% земель составляет реликтовый чернозём глубиной залегания до полутора метров. Рязанской области с площадью 39,6 тыс. км² и населением 1 140,8 тыс. человек такое даже не снилось.

Ресурсы регионов – не в приоритете

На юге существует поговорка: о некомпетентном человеке говорят, что он «глину от чернозёма не отличает». Именно этот случай, в буквальном и переносном смысле просматривается здесь, если говорить о людях, взявших на себя ответственность по подготовке такого важного государственного документа, как «Стратегия пространственного развития Российской Федерации до 2025 года» в разрезе субъектов Федерации.
В утверждённой стратегии Ростовская область в перечне экономических специализаций субъектов РФ вообще не рассматривается как сельскохозяйственный кластер с развитием производств сельхозмашиностроения, чем она исторически занималась. Не мешало бы составителям стратегии вспомнить такой факт, как выпуск в августе 1969 года заводом «Ростсельмаш» миллионного комбайна. В СССР эта продукция покрывала не только потребности государства, но и была востребована за рубежом.
Не выделена как приоритет переработка сельскохозяйственной продукции и продукции животноводства. На юге всё указанное направление отдано Краснодарскому краю, на северо-западе - Ленинградской области, весьма удаленной, кстати, от источников сельскохозяйственного сырья. При этом упоминания Ростовской области в данной теме нет. Ещё двадцать лет назад из-за этого перепахивались поля, так как некуда было девать выращенный урожай. Видимо, и сегодня тоже легче продолжать строить планы по закупкам продукции из-за рубежа, чем думать, как сохранить свой урожай и довезти его до прилавков торговых сетей. Ничего не меняется.
Ростовская область даже не упоминается как стратегический регион по выращиванию такого сырья, как зерно и подсолнечник, большая часть которого в дальнейшем уходит на экспорт. Может быть, рассматривая логистику к источникам сырья, а также, учитывая высокую квалификацию имеющейся рабочей силы, следовало бы другими глазами смотреть на возможности развития региона хотя бы с позиции создания новых рабочих мест для коренного населения?
В Ростовской области расположена атомная станция, мощность которой значительно превышает потребность области в электроэнергии, но эти преимущества никак не отражены в пользу развития региона – например, с точки зрения создания новых и развития существующих энергоёмких производств, которых в регионе всегда было немало. И эти мощные производства с большим заделом на расширение находились в гармонии с транспортной составляющей, с хорошо выстроенной системой подготовки кадров. В области 65 вузов, в которых ежегодно проходят обучение 198 тыс. студентов. Если посмотреть карту области, то основными промышленными центрами, кроме Ростова-на-Дону (с населением 1 109,8 тыс. человек), являлись такие города, как Таганрог, Волгодонск, Каменск-Шахтинский, Новочеркасск, Аксай.
Можно было бы, составляя стратегию пространственного развития, внимательно изучить карту природных ресурсов региона. Так, к примеру, на севере области расположено самое крупное месторождение европейской части РФ (разведанные запасы 12 млрд. тонн) карбонатных пород в, составляющих основу производства цемента. Но этого можно не замечать десятилетиями и не форсировать его разработку в масштабах востребованных страной, продолжая завозить цемент из Турции и Китая. Можно не обращать внимание и на то, что значительная часть территории является нефтегазоносной. Так, на разведанных 18,8% территории области, по предварительным оценкам, обнаружено газа – 22,48 млрд. куб. м, нефти – 2,3 млн. тонн.
В своё время Ростовскую область «пристегнули» к крайнему югу России, то есть к Краснодарскому и Ставропольскому краю, за счёт чего Ростовская область несет колоссальные экономические издержки. Она десятилетиями представляла собой нечто вроде «мертвой зоны», куда не попадают инвестиции, нацеленные на развитие туриндустрии, потому что юг и отдых на юге в менталитете обывателя связан с Чёрным морем и горами Кавказа. Именно поэтому развитие туризма в Ростовской области никогда не рассматривалось как приоритетное направление, а точнее – в эту сторону из федерального центра никто даже смотреть не хотел, не то чтобы строить какие-либо планы.
Хотя так было не всегда. В царской России петербуржская знать не понаслышке знала, что представляет собой солёное озеро Маныч-Гудило, и, вероятно, поэтому приезжала туда дышать степным воздухом, пить кумыс и целебную минеральную воду, по своим оздоровительным свойствам превосходящую минеральные воды Кавказа, и ходить под парусом по водной глади озера. Свидетельством этому являются гравюры и фотографии тех лет в местном музее. И сегодня в эти заповедные места прилетают на зимовку розовые фламинго, и на острове, расположенном в центре озера, водятся дикие кони, которых уже нет в природе в других местах, причём не только в России, но и в мире.
Наверное, многое изменилось бы в восприятии и развитии российского туризма, если в связке с Ростовской областью находился бы не Краснодарский край, а Воронежская область, которая до 1725 года называлась Азовской губернией. В этом случае можно было бы рассматривать организацию детских курортов на берегу Азовского моря, где воздух более сухой, чем в Крыму, а стало быть, более целебный для людей с простудными и лёгочными заболеваниями, а вода прогревается до 27 градусов, и держится такая температура с мая по сентябрь включительно.
В России не так много мест, где созданы детские курорты. На черноморском побережье это «Орлёнок» на Кавказе и «Артек» в Крыму. Такой же курорт мог бы быть создан и на Азовском море, в уникальном месте с природным песчаным пляжем на Павло-Очаковской косе, расположенной в Азовском районе Ростовской области, в 70 километрах от областного центра – Ростова-на-Дону. Но это место сейчас выглядит, как туристическая помойка, где природные ресурсы используются несистемно, в лучшем случае - на 5%. Сегодня это образец отсутствия роли государства в отраслевом планировании, в частности, в создании туристического кластера внутреннего туризма и полное отсутствие контроля со стороны государства за функциональным использованием уникальных природных мест.
Кстати, на побережье Азовского моря, принадлежащем России (не считая Крым), таких мест всего два. Вторым местом является Должанская коса, территория которой относится к Краснодарскому краю. Она также находится в стагнации, поскольку в Краснодарском крае есть другой приоритет в развитии внутреннего туризма – Чёрное море. Краснодарский край никогда не будет развивать в полном объёме туризм на побережье Азовского моря, поскольку нельзя сидеть на двух стульях одновременно. Но новое дыхание в этом вопросе могло бы появиться, если бы за развитие туризма на побережье Азовского моря отвечал другой регион.
Формат статьи не позволяет раскрыть все упущенные возможности по созданию новых рабочих мест даже в рамках одного субъекта Федерации, но, мне кажется, что именно на развитие регионов, их благоустройство, создание новых рабочих мест, связанных с перспективами развития отраслей должны быть направлены планы развития. А в принятой стратегии этого нет.

Национальные интересы или страна-партнер

В свое время премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль высказался относительно России, что её понимание лежит в её национальных интересах. Как мне видится, национальные интересы сегодня относятся к разряду идеологии государства и противоречат либеральным устоям, принятым в стране за основу, поскольку мешают развитию частного бизнеса, а Россия, согласно действующей ныне Конституции, не может иметь своей идеологии. И всё же мне бы хотелось, чтобы, несмотря на этот конституционный запрет, в стратегии развития были бы раскрыты пути, способы и методы, направленные на удовлетворение национальных интересов всего российского народа, а не отдельных групп лиц, имеющих своё представление о развитии страны, отличное от государственных интересов.
В России должен успешно работать не только военно-промышленный комплекс. Надо, чтобы возводились новые предприятия гражданского назначения, чтобы государство имело влияние на стратегическое планирование в отраслях, чтобы имелись конкретные планы на перспективу на развитие перерабатывающих отраслей, машиностроения и легкой промышленности и т.д. Масштабность планов и перспективность развития регионов в утвержденной стратегии явно сужены, причём настолько, что этих перспектив даже в плане создания новых рабочих мест просто не видно.
Вся стратегическая промышленность страны в основном заточена на экспорт. Россия экспортирует сырьё: нефть, газ, лес, зерно, подсолнечник, морепродукты и т.д. - а не товары с высокой добавленной стоимостью, поскольку у нас очень мало таких производств, и мы не выставляем высоких требований к качеству. Сегодня не видно даже попыток изменить такое положение дел. Уже много лет мы выступаем благодетелями для иностранных компаний, работающих на нашем сырье, где «чистые» производства расположены за рубежом, и там создают конечный продукт, который в том числе импортируется в Россию. Мы создаём для иностранных граждан значительное количество рабочих мест с высокой заработной платой, вместо того чтобы организовать и создавать это в России.
Уже есть определение, что страна, в которой нет производств и нет планов по их развитию, по определению не является суверенной. Россия превратилась в страну-партнёра, ориентированную не на развитие внутреннего рынка, а на создание условий для процветания рынка зарубежного, больше озабоченную продажей своего сырья, чем созданием собственного продукта, поэтому многие выпускники институтов не находят себе работу по специальности в России, но находят её за рубежом.
Сегодня в стране слишком много дано свобод от демократии, основанных на либеральных ценностях, которые в итоге ведут к бездействию со стороны ответственных лиц в достижении даже обозначенных конкретных целей. Не просматривается стратегическое планирование в отраслях. Совершенно не ясно, что является результатом в этой стратегии в масштабах всего государства, какие этапы намечены в осуществлении этих планов, в какие конкретные сроки они будут выполнены, где и в чём заключается взаимосвязь и в каких моментах возможна интеграция между субъектами федерации. В принятой стратегии нет представления целого.
Документ представляет собой набор фраз, который напоминает сцену, прекрасно исполненную А.Райкиным – сцену у портного, когда заказчик костюма предъявляет претензии к выполненной работе. В ответ он слышит: «У нас узкая специализация. К пуговицам претензии есть? – Нет. – А к рукавам? – Нет», и т.д. При этом пуговица пришита не на том месте, рукава разной длины, всё криво, косо и не так, но каждая операция выполнена отлично, просто много исполнителей, где каждый может качественно выполнять свою работу, но не видит целого. В нашем же случае даже в деталях нет должного качества.
Сидящий на горе горы не видит. Для того чтобы увидеть большое, надо потрудиться спуститься вниз - ¬ в народ. Может быть, тогда станет понятно, почему сегодняшняя Россия не выражает интересы большинства российского народа.
В своё время другая огромная страна под названием СССР создавала крупные предприятия, на которых трудились десятки тысяч рабочих. Для них строились моногорода, и в этом страна находила смысл и целесообразность, так как всё это представляло интересы всей страны и являлось неотделимой частью большого, а не отдельной группы лиц, работающих на собственный интерес. Строились новые города, где все люди были обеспечены жильём и работой, где открывались детские сады и школы. У людей были перспективы на жизнь, и в стране не стоял вопрос о привлечении десятков миллионов людей из-за рубежа в качестве «трудовых иммигрантов». Было общее управление и координация в вопросах жизнедеятельности и развития государства. Именно такой подход помог восстановить разрушенное хозяйство страны после Великой Отечественной войны. Неужели этот опыт управления страной сегодня абсолютно не востребован? Конечно, мы живем в другой стране, но неужели государству нечем управлять – всё отдано в частные руки и каждый сам по себе? Если это так, то любая стратегия без видения единого целого больше будет походить на беспомощные, ничем не подкрепленные фантазии ни о чём, чем на генеральную линию развития страны. Тем более такой великой страны, как Россия.
Так устроена жизнь – всё, что не востребовано, отмирает. Точно так же всё обстоит и в государстве, отмирает то и там, где нет понимания и нет ответа на вопрос, почему и для чего обустраивался тот или иной уголок страны. Но либеральные законы не позволяют ни ставить эти вопросы, ни отвечать на них. Со стороны государства это несправедливо по отношению к коренному населению России. И народ реагирует: он отвечает недоверием к власти, не видит смысла вкалывать изо всех сил, считая, и не без основания, что разбогатеть ему всё равно не дадут.
Без понимания функций отдельных субъектов Федерации и конкретных уголков страны невозможно увидеть той гармонии, что всегда представляла собой Россия, тем более создать для неё стратегию развития, которая была бы одобрена коренными гражданами Российской Федерации. Ведь именно от них, а не от иммигрантов, зависит осуществление любых грандиозных планов, и никакие технологии не помогут, если в народе не пробудится слово «надо».
Утвержденная стратегия представляет собой шаблонную матрицу, наложенную на регионы. В ней не видна системная обратная связь в разрезе каждого субъекта Российской Федерации, основанная на глубокой аналитической работе использования существующих потенциалов субъектов Федерации и направленная на раскрытие всех возможностей по достижению своей самодостаточности. Не с позиции обособленности как субъекта, а с позиции выполнения функций обеспечения всех дееспособных граждан мотивацией к жизни и продолжению своего рода, т.е. квалифицированной работой, сохранением уклада коренного населения и достойной заработной платой, созданием всех условий для достойного уровня жизни, и главное – видения будущего для своих детей.

Перспективы коренных народов или «новых мигрантов»

В стратегии пространственного развития Российской Федерации должен быть отражен баланс интересов субъектов Федерации. Однако утвержденная стратегия выглядит, как совершенно формальный бездушный документ, в котором не расставлены приоритеты, нет первоочередных задач, нет причинно-следственной связи развития регионов. Не просматриваются цепочки целевой взаимозависимости и взаимоподдержки или, другими словами, промышленной интеграции регионов как единого целого, единого организма, части которого выполняют функционально разные задачи и дополняют и усиливают друг друга на благо и развитие единого государства.
Удивительно, но в концепции в качестве одной из проблем пространственного развития РФ рассматривается не недостаток мер по улучшению демографической ситуации в стране в виду отсутствия перспектив на будущее для коренного населения, а «угроза ухудшения демографической ситуации вследствие снижения рождаемости и уменьшения миграционного притока населения из стран ближнего зарубежья».
Вообще-то, хотелось бы, чтобы те, кто составляет государственные документы, были более точными в употреблении терминов. О ком идёт речь, когда употребляется термин «мигрант»? Если люди приезжают в нашу страну, то это вопросы иммиграции, поэтому хотелось бы знать, для кого пишутся такие лозунги: «Сегодня мигрант – завтра дальневосточник». Также хотелось бы напомнить, что Союзное государство у нас только с Белоруссией. Это с натяжкой можно принять. Но в потоке лиц, стремящихся в Россию из ближнего зарубежья, впереди с большим отрывом по количеству прибывающих по порядку идут следующие страны: Украина, Казахстан, Таджикистан, Армения, Киргизия, Азербайджан. Из дальнего – Китай, Индия, Грузия, Вьетнам, КНДР, Турция.
Сегодня принята концепция «миграционной политики», согласно которой до 2025 года планируется привлечь в Россию 10 миллионов «новых мигрантов». При этом уже в 2019 году их доля от числа общего населения может достичь 10%.
Хотелось бы особо обратить внимание наших «мозговедов», составляющих и утверждающих такие планы, на эти 10%. Что такое 10% в наших политических реалиях? Могу не понаслышке утверждать, что тот, кто сегодня имеет консолидированные 10% от общего числа имеющих право голосовать, выиграет любые выборы, от муниципальных до федеральных. При этом, если учесть, что иммигранты из перечисленных стран, кроме Украины, не слишком стремятся ассимилироваться, то угроза политическому устройству России просматривается вполне явно.
Вряд ли кто-либо будет утверждать, что в потоке 10 миллионов человек, которые должны планово дополнительно прибыть в Россию, никто не будет иметь никакого отношения к нелегальной трудовой иммиграции, которая на сегодняшний день создает демпинг на рынке труда, уменьшая доходы коренного населения и вынуждая его, чтобы выжить, переходить в теневой сектор экономики или уезжать в поисках лучшей доли, освобождая таким образом свои земли для иммигрантов.
Может быть, для составителей стратегии важен сам «производственный процесс», а не те люди, которые его осуществляют, поскольку коренное население не рассматривается как главная ценность современной России. Чем иначе объяснить тот факт, что в концепции нет беспокойства относительно устойчивой тенденции, которую отражает перепись населения 2002 и 2010 годов. Согласно результатам переписи количество русских сократилось почти на 5 миллионов человек, что составило 4,2% населения России, а в 2019 году за 4 месяца коренное население уже сократилось на 149 тысяч человек.
По данным миграционной службы РФ, уже сегодня национальная экономика ежегодно недополучает от нелегальной трудовой миграции свыше 8 млрд. долларов США. Если принять то, что отток капитала из России в год составляет, по разным источникам, от 40 до 60 млрд. долларов США, а это почти 3% ВВП РФ, то становится понятно, какую роль в ослаблении нашего государства играют трудовые иммигранты.
На фоне того, что отток коренных жителей из малых городов России набирает силу (за последние 15 лет малые города покинули 1,5 миллиона человек), Россия принимает решение выплачивать пенсии из своего бюджета «трудовым мигрантам». Глядя на это решение, создается впечатление, что все вопросы с благосостоянием коренного населения решены: есть работа, достойная зарплата, высокий уровень социального обслуживания, но люди – эти неблагодарные граждане России – всё равно уезжают с насиженных мест только из-за неудовлетворительного состояния окружающей среды.
На самом деле всё не так. Люди хотят достойно жить и видеть развитие своей страны, строить планы на жизнь в своей стране, видеть перспективу для своих детей у себя на Родине. Но предлагаемая стратегия сегодня вряд ли кого разубедит в кардинальном изменении жизни коренного населения России. В обсуждаемой стратегии этого просто нет.

По данным опросов, мы имеем жуткую статистику: в России только 31% населения хотят остаться на своих местах и никуда не переезжать. Если взять эмиграционный поток из России, то, по округленным статистическим данным, он менялся и был неоднородным по численности. Так, в 1992 году уехало 700 000 граждан, и далее до 2008 года шло снижение этого потока. В 2008 году уехало 40 000 граждан, но с 2013 года этот поток начал расти. Так, в 2018 году уехало уже более 500 000 граждан. Сегодня на календаре 2019 год, и, как мне кажется, поток покидающих Россию не уменьшился. Главной причиной бегства из страны являлись невостребованность, отсутствие достойных рабочих мест, низкая заработная плата и отсутствие перспектив на будущее. Сегодня в России около 50 млн. пенсионеров, но при этом в стране запущены контрпродуктивные процессы, такие как дискриминация по возрасту коренного населения, которая начинается с 45 лет. То есть, если коренной житель России потерял работу в 45 лет – ему уже не подняться. И как ему жить следующие 20 лет до выхода на пенсию? И в каком состоянии он на нее выйдет, если доживёт? Неужели это не является поводом для беспокойства? Если Россия – это государство, а не территория общего пользования, разве допустимо управлять своей страной, пренебрегая интересами коренного населения, исходя из принципа «свято место пусто не бывает», производя замену коренного населения, списывая его по возрасту в пользу пришлых, обеспечивая тех равными правами и возможностями по реализации конституционных прав и свобод как граждан Российской Федерации на всей территории РФ в ущерб коренным жителям?

Каждый при своём

Как было сказано выше, данная стратегия обсуждалась в Общественной палате Российской Федерации. Для изучения и последующего обсуждения стратегии были приглашены независимые эксперты, в числе которых были авторитетные ученые. Эксперты провели оценку документа, внесли свои замечания и предложения, которые были направлены и рассмотрены в Правительстве РФ. Однако документ по сути не изменился. Каждый остался при своём мнении. Сработал известный принцип: прав тот, у кого больше прав. Из вышесказанного можно сделать вывод, что для принимающих решения по стратегии важно было формально обозначить процедуру общественного обсуждения, а не проработать документ по существу с учетом экспертных оценок, поскольку решение по стратегии априори было принято.
Подводя итог, хочется сказать, что при разработке и утверждении данной стратегии победил бездушный формальный подход. Это плохая работа, которая больше напоминает неквалифицированную отписку по полученному сверху заданию, исполненную в назначенный срок, чем серьезный рабочий документ, несущий глубокую смысловую нагрузку. В стратегии нет единого центра управления, координации и контроля как общего, так и отраслевого. Не раскрыты потенциал и чаяния субъектов Федерации. Не разработаны реальные сбалансированные и поэтапные мероприятия, направленные на воплощение в жизнь хотя бы пунктов указа Президента.
Может быть, не стоит удивляться, но мне всё-таки как-то не по себе, особенно после просмотра организованного Сбербанком РФ завтрака, который провел Г. Греф 7 июня 2019 года на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, где 78% ключевых участников Форума посчитали, что национальные проекты – это разговор ни о чем. А сам этот «утренник» больше походил на какой-то шабаш и глумление над нашей страной, чем на встречу деловых партнёров и мозговой штурм, ориентированный на развитие и укрепление России.