Антон Тимченко: мастерам «электорального пикапа» приходится все трудней
Суды становятся гуманней и все неохотнее снимают кандидатов.
Председатель ЦИК Элла Памфилова считает, что «на протяжении многих лет в избирательное законодательство был внесен целый ряд норм, не связанных между собой единой логикой». Политический юрист, эксперт Центра ПРИСП Антон Тимченко, находя изменения в избирательном законодательстве в целом позитивными, порой тоже удивляется отсутствию логики – уж слишком много «нежданчиков». Вот его ответы на уже традиционные «юридические» вопросы редакции Центра ПРИСП.
1. Как вы оцениваете сегодняшнее состояние действующего избирательного законодательства?
Честно говоря, сегодняшнее состояние не сильно отличается от вчерашнего – все так же динамично, все так же много неопределенности. Новый сезон – новые нормы. И это вполне логично, поскольку политический процесс вообще и его электоральная составляющая в частности не терпят статики, это бурлящий поток.
Другой вопрос, что эту переменчивость хорошо бы перевести из режима «аккурат накануне кампании давайте все меняем» в режим среднесрочного планирования.
Текущего избирательного цикла изменения тоже коснулись. Они большей частью заслуживают позитивной оценки, поскольку направлены на повышение технологичности избирательного процесса (QR-коды, голосование по месту нахождения, смена УИКа через МФЦ и портал «Госуслуги»). И даже тот факт, что при обкатке новелл на региональных кампаниях выявлено много если уж не «дыр», то «серых зон», никак не отменяет прогрессивного характера нововведений, поскольку устранений таких коллизий – вопрос технический.
Вместе с тем, действующее избирательное законодательство наряду с прогрессивными положениями содержит ряд норм, которые, если, сказать очень вежливо, заслуживают изменений.
Скажем, введенный перед выборами в Госдуму запрет на использование в агитационных материалах изображения любых лиц, кроме кандидата. Лично мне не известен ни один политик или специалист, занимающийся выборами, кто бы считал данное ограничение адекватным.
Другим примером нормы, требующей некоторый ревизии, является так называемый «муниципальный фильтр». Несмотря на столь популярные стоны и жалобы о дискриминационном характере данной процедуры, на деле же сбор подписей муниципальных депутатов и глав муниципальных образований имеет существенную конструктивную составляющую. Ведь для прохождения «муниципального фильтра» недостаточно горлопанствовать, критикуя административный ресурс. Необходимо вести серьезную работу – выстраивать отношения с местными элитами, создавать коалиции с другими политическими игроками, заниматься стратегическим политическим планированием, привлечением финансовых доноров, втягивать власть в диалог, идти на компромиссные «размены»… Словом, заниматься тем, чем и должен кропотливо заниматься профессиональный политик. Никто не спорит, что работа эта сложная, но ее необходимо делать.
Другое дело, что безальтернативность «муниципального фильтра» едва ли обоснована. Уверен, что введение иных механизмов, позволяющих выдвинуться кандидатом в главы региона (избирательный залог, определенное число подписей избирателей как альтернатива подписям муниципальных депутатов, число мандатов в муниципальных собраниях как основание для освобождения от сбора подписей муниципальных депутатов и т.д.), смогло бы оживить политическую конкуренцию на губернаторских выборах.
В любом случае, по итогам нынешнего электорального цикла изменения законодательства неизбежны. Надеемся, они будут конструктивными.
2. Как вы оцениваете сегодняшнее состояние системы избирательных комиссий?
На мой взгляд, за редким исключением система избирательных комиссий в настоящий момент достигла довольно высокого уровня развития. С одной стороны, наработан колоссальный опыт и практика. С другой стороны, постоянное обновление составов избирательных комиссий молодыми профессионалами приводит к тому, что изначальным источником наиболее продуктивных перемен в организации электорального процесса выступают именно избиркомы, как бы ни хотелось депутатам или представителям академического сообщества присвоить авторство этих перемен себе.
3. Какие тенденции в судебных спорах по избирательным правам вы могли бы отметить?
Если говорить о стержневых тенденциях в этой сфере, то я бы выделил две.
Во-первых, абсолютная (местами даже вопреки здравому смыслу) «гуманизация». В том смысле, что суды все неохотнее досрочно прекращают статус (снимают) кандидатов. Тем из политических юристов, кто специализировался на «электоральном пикапе» (снятии кандидатов через суд), приходится все больше изощряться, чтобы достичь поставленной цели, и все чаще такие усилия бесполезны. При этом наработанная ранее практика, обкатанные юридические технологии и казавшиеся еще вчера железобетонные основания для «сноса» кандидата все чаще не работают. Такова, повторюсь, общая тенденция – отдельные примеры электоральных аномалий в духе Республики Северная Осетия ее никак не отменяют.
Во-вторых, в качестве другого магистрального тренда я бы отметил участившееся в судебных спорах проявление такого фактора, который в экономике зовут «черным лебедем», а в народе – «нежданчиком». Речь о том, что становится все трудней просчитать логику суда (хоть в «репрессивную» сторону, хоть в «гуманистическую»), поскольку в конкретном деле вывод суда может быть обворожительно внезапным. И тот факт, что дела с аналогичными обстоятельствами годами разрешались противоположным способом, и логика правоприменения была противоположной, не имеет значения. В науке это называется эволютивным толкованием – одна и та же норма толкуется в каждый конкретный момент не буквально, а с учетом конкретных изменившихся условий. Так вот вторая тенденция заключается в участившихся случаях применения такого эволютивного толкования закона.
4. Какова сегодня роль практикующих политических юристов в развитии избирательной системы?
В связи с описанными выше особенностями развития избирательной системы роль политических юристов несколько изменилась. Если раньше основной функционал большей части представителей профессионального цеха сводился к инициированию избирательных споров и участии в них – будь то в судах или в комиссиях, – то теперь можно выделить четыре основных ниши, в которых политические юристы реализуются большей частью. Сопровождение нормотворчества в избирательной (шире – политической) сфере, экспертное обеспечение избирательных комиссий, текущее сопровождение избирательных кампаний и так называемый электоральный troubleshooting – точечное разрешение правовых кризисов и «пожаров» в конкретном политическом проекте.
Кроме того, очевидна тенденция на институциализацию сообщества – попытки выстроить нечто вроде неформальной корпорации, с обменом опытом, определением «границ допустимого» в работе, выстраиванию профессиональных связей. В принципе, указанная тенденция – естественный этап в эволюции профессионального цеха, за которым интересно наблюдать и, по мере возможности, в нем участвовать.
На ту же тему:
«Сергей Румянцев: в последние годы мы живем в эпоху «договорных кампаний».
«Олег Захаров: я не готов обвинять систему избиркомов в консерватизме и заскорузлости».
«Антон Рудаков: избирательное законодательство не может меняться под сиюминутные проблемы».
