Визионерство как гениальность для масс
Психолог, конфликтолог Андрей Кёниг и политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев продолжают цикл бесед об образе будущего и закономерностях его формирования.
- По твоим словам (поправь меня, если я ошибаюсь), для того, чтобы общество синхронно двинулось в одном и том же направлении к общему образу будущего, нужен некий лидер? Как я понял, эту роль может выполнить любой обладающий харизмой человек, способный транслировать свой посыл массам и получить должный отклик, правильно?
Наверное, не лидер (тот, кто ведет за собой), а визионер – человек способный создать «заразную» картинку, которая поселится в головах миллионов людей. Мне кажется, что это очень «стремная» картинка. Если в головах у большого количества людей будет один и тот же образ будущего, то это очень напоминает идеологию. Но на том этапе, когда всем нужно синхронно совершить шаг в одну сторону, это реально работающий механизм. В тот момент, когда обществу нужно выйти из ситуации, в котором оно находится, психика человека начинает идеологизироваться. Нам недостаточно жить своей повседневной жизнью. Мы начинаем искать сверхидею. Когда мы недовольны нашей жизнью и теми изменениями, которые в ней происходят, мы начинаем спорить друг с другом о том, каким должен быть завтрашний день. И в этих спорах мы начинаем более конкретно прочерчивать свой образ будущего. За счет этого мы начнем одновременно и поляризоваться, и синхронизироваться. Это будет происходить до тех пор, пока не появится визионер, который создаст картинку, в которую поверит большинство. Вот тогда и произойдет качественный скачок.
- После запуска процесса поиска образа будущего возникает ли момент, когда люди могут выработать соответствующую картинку самостоятельно, без лидера и визионера?
Мне кажется, что это возможно, но только для очень небольших систем. Именно так возникают «корпоративные бунты». Люди в курилках начинают обсуждать ситуацию в офисе, и рано или поздно (при должном охвате аудитории) они приходят к общему мнению о том, как должна быть выстроена их работа, признавая при этом, что «шеф ничего не понимает». И шеф рано или поздно должен научиться курить, иначе у него начнутся серьезные проблемы. Он должен знать, к какому образу будущего стремится коллектив, и возглавить это движение. Независимо от того, знает ли он, как достичь цели. Но для широких систем – населения страны или города – эта ситуация маловероятна. Система слишком обширна, и в силу этого в ней возникает поляризация. Именно поэтому большие системы нуждаются в визионерстве.
Долгое время, пока я работал с небольшими компаниями, я был убежден в том, что могу создавать идеи, которые движут массами. Но это был тот случай, когда человек тешит свое самолюбие, до того, как он выходит на по-настоящему широкую аудиторию и не осознает, что на его идеи люди могут реагировать совершенно по-разному. Выясняется, что у твоих идей столько же противников, сколько и сторонников. И дальше ты приходишь к выводу, что либо нужно попытаться ликвидировать противников, либо попытаться вникнуть в суть того, почему они возражают тебе. И обнаруживаешь, что у их позиции тоже есть право на существование. После чего начинаешь сомневаться в том, что можешь создать привлекательную для всех идею.
Визионерство – это своеобразная гениальность. Способность создать образ, в котором увидят свое будущее огромное количество людей. Как только это произойдет – мы все синхронизируемся. Для этого будет достаточно произойти одному событию-триггеру. Но до тех пор, пока эта идея не появится – мы все заложники стабильности броуновского движения, как бы люди не возмущались.
