Союз нечестивых: демократы и IT-гиганты Кремниевой долины
Политолог, первый заместитель председателя комиссии ОП РФ по общественной экспертизе законопроектов и иных нормативных актов, эксперт Центра ПРИСП Александр Асафов – о попытках действующей администрации удержать власть в США.
Хотя децентрализация оказалась корнем проблем американской избирательной системы, предпринимаемые федеральным центром действия отнюдь не призваны их решить. Напротив, в течение последних 3 лет Белый дом работал над закреплением преимущества демократов для победы в колеблющихся штатах.
Исполнительный указ 14019
В 2021 году Байден издал Исполнительный указ 14019, обязавший федеральные агентства содействовать регистрации избирателей. Белый дом настаивает, что указ направлен на защиту прав “цветного населения”, у которого якобы, в среднем ниже уровень регистрации и явки. Однако это противоречит фактам: по всем показателям явка на выборах 2020 года составила 66,8% — рекорд XXI века.
Инициатива охватила до 20 млн человек, включая обладателей льготной медстраховки Medicaid — людей с низкими доходами, зависимых от социальных программ — и участников программы DACA — примерно 580 тыс. иностранных граждан, прибывших в США в раннем детстве.
Примечательно, что в итоге указ затронул не те штаты, где действительно наблюдается низкая доля зарегистрированных избирателей, вроде Арканзаса (в списках всего 61% взрослого населения), а колеблющиеся штаты, вроде Мичигана, где этот показатель доходит до 91%.
Почтовое голосование
Инициатива Байдена также поощрял расширение почтового голосования, которое давно стало камнем преткновения американской политики. На выборах 2020 года по почте были поданы 43% голосов — двукратное увеличение по сравнению с 2016 годом. Именно оно оказало решающее влияние на результаты в Пенсильвании, где Байден выиграл с перевесом всего в 81 тыс. голосов. Ожидается, что стараниями демократов доля почтового голосования вырастет и в этом году.
Однако еще в 1997 году официальное расследование во Флориде назвало почтовое голосование основным источником фальсификаций, что лишь усугубилось за прошедшие годы. По данным Public Interest Legal Foundation, в 2012-2018 годах свыше 2,7 млн бюллетеней для почтового голосования были отправлены по неверным адресам, а на выборах 2020 года — целых 1,1 млн бюллетеней, что потенциально позволяет организовать вбросы беспрецедентных масштабов.
Также в США существует практика сбора бюллетеней третьими лицами, которые затем централизованно свозят их в пункты почтового голосования. Зачастую данная практика находится в серой зоне и лишь изредка карается законом. Так, в 2018 году из-за махинаций были отменены результаты выборов в Конгресс по 9-му округу Северной Каролины, а самым громким случаем стало (неподтвердившееся) обвинение в адрес агитаторов конгрессвумен-демократа Ильхан Омар, которых в 2020 году заподозрили в скупке пустых бюллетеней.
Контроль IT-гигантов за медиаполем
Учитывая, что до 85% американцев получают информацию через социальные сети, их роль в политике вызывает все больше вопросов, особенно после того, как в 2020 году Twitter и Facebook* (запрещен в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской) менее чем за 3 недели до выборов запретили размещение публикаций о скандале с ноутбуком Хантера Байдена.
Хотя по закону корпорации обязаны раскрывать любую поддержку кандидатов, якобы нейтральные компании Кремниевой долины за последние годы принесли кандидатам от демпартии до 6 млн дополнительных голосов. Характерный пример: в 2020 году Google направлял таргетированные напоминания о выборах зарегистрированным демократам в Джорджии, где исход голосования определили всего 55 тыс. голосов.
Заключение
На глазах всего мира современная американская избирательная система становится объектом небывалых манипуляций.
Под лозунгами о повышении доступности голосования демократы легитимизируют механизм массовых фальсификаций, а IT-компании стали модераторами американского социально-политического дискурса, что, согласно опросу Pew Research Center, настораживает уже 56% американцев.
Вместо старой доброй электоральной конкуренции мы видим, как спайка политических элит и гигантских постиндустриальных технокорпораций, фактически контролирующих современную коммуникационную инфраструктуру, трансформирует механизм передачи власти в механизм ее удержания.
