Андрей Медведев: опыт проигранных побед

Как метко отметил Ключевский, история ничему не учит, но жестоко наказывает за незнание уроков. Как и 145 лет назад, Россия столкнулась с внешним кризисом, к которому была не вполне готова. Империя была вынуждена вступить в войну, защищая единоверцев за рубежом. Привычный и неоднократно битый противник в лице османов при помощи великих держав Запада создал армию современного типа, в то время как российские войска в массе своей имели лишь опыт боев на Кавказе и в Средней Азии. Недооценка сил Турции привела как к ощутимым потерям, так и кризису в снабжении войск. По традиции дыры в подготовке пришлось затыкать подвигами. Была одержана победа, однако вмешательство европейцев в финал конфликта лишило Россию немалой части достигнутых успехов.

Будут ли извлечены элитами уроки из этого опыта, покажет время, считает журналист Андрей Медведев и проводит аналогию между русско-турецкой войной 1877 – 1878 гг. и СВО. 

И повторится всё, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь.

А. Блок

Русско-турецкая война 1877-1878 годов началась так себе. Не очень удачно. Потому что вообще-то войну российская элита начинать не хотела. Военная операция обязательно же ударит по привычному ходу жизни?

Но на Балканах уже несколько лет шло восстание против турок, русские добровольцы ехали  на Балканы к генералу Черняеву, чтобы воевать за братушек. Император не очень хотел ввязываться в конфликт, тем более большая часть двора и министров убеждали его: «Ну ее, Турцию эту». Но сама ситуация, когда происходит уничтожение православных болгар и сербов, а русский царь правит крупнейшей православной страной, вынуждала все же действовать.  

Русская армия к войне была не вполне готова. До того русская армия воевала в Туркестане, где была сформирована особая тактика. Отряды из 300-500 стрелков, до сотни казаков и 5-8 пушек и ракетных станков вполне успешно штурмовали населенные пункты или рассеивали вражеские отряды в пять раз больше по численности.

Но на Балканах русская армия столкнулась с полноценной армией вполне себе европейского образца. Турки оказались вооружены новейшими английскими ружьями и пушками. Все это было поставлено Британией, как и английские инструкторы, которые готовили турок. Британия же кредитовала Порту, чтобы война шла подольше.

Русская армия, помимо боевых потерь, несла серьезные небоевые потери из-за плохой тыловой подготовки. Много больных, к зиме – много обмороженных (читаем, например Вакха Гурьева «Письма священника с похода 1877-78 года»).

 Скобелев, скажем, занимал деньги у родного отца, чтобы купить своему отряду полушубки, потому что к войне их не заготовили. Англия напрямую в войну не вмешивалась, но пыталась давить на Россию дипломатически и финансово.

Помощь Лондона была столь очевидна вообще всем в русской армии, что даже простые казаки пели про турок, которым «тетка англичанка не успела помощь дать». На самом деле успела, конечно.

И вообще Виктория говорила, что если русские победят, то она воспримет это как личное оскорбление. Внутри России традиционно ярко проявлялись две группы. Одни по копейке (не фигура речи, реально по копейке, по грошику) помогали армии, собирали на посылки бойцам и добровольцам.  Другие в столичных салонах ругали бездарного царя, из-за которого теперь приличным людям в Европу не поехать.

Достоевский в своем «Дневнике писателя» замечает:

«Они кричат теперь хором о торговом застое, о биржевом кризисе, о падении рубля. Но если бы эти биржевики наши были настолько дальновидны, чтоб понимать кое-что вне своей сферы, то они бы и сами догадались, что если б Россия не начала теперешнюю войну, то было бы им же хуже. Чтоб были «дела», даже биржевые, надо, чтоб нация жила в самом деле, то есть настоящею живою жизнию и исполняя свое естественное назначение, а не была бы гальванизированным трупом в руках биржевиков».

Что было дальше, всем известно. Русская армия, традиционно, несмотря на сопротивление противника и на неповоротливость государственной машины, неприятеля сломала. Сначала в тяжких боях, потом психологически. Турки побежали. Русские встали у стен Константинополя.

 Можно и нужно было брать город, но в Петербурге размышляли – а не станет ли это поводом к войне с Англией? И не решались брать город. Пока думали-гадали, в Мраморное море вошла британская эскадра. В принципе и тут можно было наплевать, десантная операция в Стамбуле никогда никому не удавалась, и у англичан не вышло бы. Но…

Короче, все кончилось переговорами, Берлинским договором, и полным дипломатическим поражением Российской империи. То есть де-факто была полная и безусловная победа русского оружия. Де-юре дипломаты и элиты не смогли  эту победу закрепить. Побоялись конфликта с Европой.

И вместо контроля над проливами, а то и вместо русского Константинополя, Россия получила только Карс, Батуми и Южную Бессарабию.

Очень, кстати, распространенный в истории России сюжет: суметь разгромить противника, но не суметь закрепить победу.